Всадник чуть сдвинул колени и откинулся назад. Мышастый конек послушно перешел на мелкую рысь, а потом зашагал, опустив косматую шею. Узкий заливчик Митрима впереди дышал осенним холодом. Всадник повернул к воде.
Вдруг его конек навострил уши и звонко заржал. Из-за облетающих ив послышалось ответное ржание. Всадник выпрямился и тронул меч.
Стройная белая кобыла стояла по колени в воде, сторожко глядя на подъезжающего. На берегу вскочивший было эльф в черной одежде, отпустил рукоять меча.
Всадник спешился, оттолкнул коня и спокойно пошел навстречу:
- Здравствуй, Макалаурэ.
- Здравствуй, Финакано…
Прежде светящееся лицо менестреля казалось подернутым пеплом, зеленые глаза полны холодной печали.
Они стояли в шаге друг от друга, и ветер раздувал их черные волосы. Обоим казалось, что нет сил произнести хоть слово. Но и невозможно было просто отвести взгляд, повернуться и разъехаться в разные стороны.
Финакано облизнул засохшие губы:
- Я ехал к вам…
- Зачем? – теперь Макалаурэ смотрел на плещущую у ног воду.
- Можешь считать меня посланцем. Хотя отец не знает, что я направился на юг.
- Тогда дальше тебе ехать не надо.
Финакано отшатнулся:
- Феанаро?!
- В первом же бою.
- Майтимо?..
- Казнен в Ангамандо. И мы потеряли почти треть дружины… Теперь вы сильнее нас раз в двадцать! – закончил Макалаурэ с вызовом.
Потрясенный, Финакано не заметил его тона. Белая рука легла на плечо менестреля – тот сделал движение отшатнуться, но сдержался, только словно окаменел под ней.
- Расскажи, как все было, брат!
Увлекаемый рукой Финакано, Макалаурэ опустился на привядшую траву и, помедлив, вложил в его пальцы свою ладонь…
…Макалаурэ высвободил руку.
- Теперь можешь рассказать своим о нашем поражении.
- Своим? Разве ты считаешь нас чужими?
- Я полагаю, вы считаете чужими нас.
Финакано помолчал, теребя пояс. Потом, глядя на стынущее озеро, произнес:
- Мы тоже потеряли многих. Там, на льдах Хелкараксэ, по которым одолели мы Море. А тучи впереди были красны от пожара…
Макалаурэ сидел, закусив губы и вцепившись в жесткие пряди вейника.
Холодный ветер наморщил озерную воду. Финакано запахнул плащ, менестрель, наоборот, подался навстречу холоду.
- Враг виноват в раздоре среди нолдор, - произнес, наконец, Финакано, и Макалаурэ бросил на него взгляд, полный боли и робкой благодарности. – Если бы не козни Врага, не случилось бы… ничего этого. Скажи, как погиб Майтимо?
- К нам явился посланец Моргота. Такой черный и бледный, как ходячая беда. Он сказал, что Майтимо взят заложником. «Если вы не уберетесь обратно за Море или не уйдете на юг так далеко, чтобы и слухи о вас не достигали ушей Властелина, вы увидите труп своего короля», - Макалаурэ произнес эти слова безразличным тоном, но пальцы его рвали проволочно-жесткую траву.
- И… вы увидели?
- Нет. Его тело Моргот наверняка, по своему обычаю, скормил урукам.
- Почему же вы решили, что Майтимо мертв?!
- Моргот хотел сломить нас и подчинить себе. Мы не ушли от стен его страны, а Майтимо не покорился.
- А… вы не пытались…
- Кое-кто рвался сразу же напасть на Ангамандо. Я не позволил.
Они снова долго молчали. Потом Финакано встал:
- Я приеду к вам. А ты – тебе придется приехать к моему отцу.
Макалаурэ молча наклонил голову.
Анар поднимался из горького тумана. Желто-серые клочья его ползли по земле, почти доставая до вершин темных елей. Часовые увидели всадника в сером плаще, почти бесшумно одолевшего земляную насыпь.
- Лорд Финакано? – окликнул лучник.
Всадник поднял руку и указал за озеро. Больше часовые за ним не следили.
Финакано старался держаться тени лесных опушек и скал. Чем дальше уезжал он к северу, тем гуще становился дымный воздух вокруг. Даже хруст гравия под копытами и случайное позвякивание колец на перевязи глохли в этом дыму как в шерсти. Небо над головой казалось желто-зеленым, дальние предметы изменяли вид, неподвижное шевелилось, живое уродливо искажалось. Спугнутый с лежки олень на мгновение превратился в громадного нетопыря, а согнутое бурями дерево на склоне – в многолапого тролля. Конь пугался эха катящихся где-то камней и волчьего воя ветра в трещинах скал.
У крутого подъема Финакано спешился, сбросил плащ и подвязал меч на спину. Коню он приказал ждать поблизости до темноты, а потом возвращаться к озеру.
Дым и туман текли по склонам черных гор сверху, то струясь подобно воде, то катясь призрачными глыбами. Финакано прижался спиной к скале и облизал стертые о камень кончики пальцев. Под ним дыбился из тумана каменный хаос, а вверх вела узкая, покрытая острыми изломами трещина. Если упираться в эти изломы руками и ногами, можно добраться до нависавшей почти кубической скалы. Выше ее ничего нет, значит, за ней спуск с горных стен крепости Моргота…
Переведя дыхание на скале, он попытался обойти ее и оказался у края бездонного провала. Именно оттуда, кипя и взрываясь гейзерами, тек дым.
Финакано бессильно опустился на шершавую пемзу. Чтобы одолеть эту преграду, нужны крылья. А за провалом громоздились новые скалы. Пути дальше не было.
- Моргот! Мы все равно взломаем твои ворота! – закричал Финакано, чувствуя, как жжет его бессильный гнев.
Звонкий голос эльфа породил странное, глубокое и звучное эхо. И Финакано, закинув голову, запел гимн Элентари – бросая вызов всем, кто таится под этими горами.
- … Усыпала небо алмазами… - услышал он вдруг слабый задыхающийся голос.
Рывком взлетел Финакано на срез камня и увидел на другой стороне провала распластанную на скальной стене маленькую фигурку. Неестественно вытянутую вверх руку охватывал толстый браслет, а босые ноги не касались камней. Но висящий поднял голову и продолжал с трудом произносить слова гимна.
- Майтимо!..
- Ты напомнил мне, Финакано… Или ты… зовешь меня… из-за морей?..
- Я здесь! Я помогу тебе! Я найду дорогу!
Песня прервалась подавленным стоном.
-Ты… здесь?.. На самом деле?..
- Да, мы пришли!
- Тогда… - тот попытался вдохнуть поглубже и едва сдержал стон, - Убей меня… из своего лука… сюда не дойдешь!
- Нет! Я пойду по краю пропасти и найду способ перейти!
- Стреляй!… и скорее… если ты еще не забыл… во имя нашей дружбы… стреляй!
Финакано смахнул слезы рукавом. Щелкнула легшая в зарубку тетива.
Несколько раз сын Нолофинвэ натягивал лук – и опускал его. Мешал едкий дым, все поднимавшийся из расщелины: щипал глаза, заслонял цель. Жальце стрелы нацелилось сперва в горло, потом под левый сосок…
- Манвэ, владыка ветров! Если ты еще жалеешь нас, Изгнанников – донеси эту стрелу так, чтобы освободить fea без мучений!
Огромное сверкающее крыло заслонило перед Финакано весь мир. Толчок воздуха чуть не сбросил его со скалы. Колоссальный орел впился голубыми когтями в каменную осыпь и глянул на нолдо золотистыми разумными глазами.
- Ты… прилетел помочь?
Орел чуть отвел крыло, предлагая взобраться на свою широкую спину.
Один взмах крыльев перенес Финакано через пропасть. Орел подставил спину пленнику – тот едва сдержал вскрик.
Финакано принялся с яростью рубить браслет и камень вокруг него. Из-под лезвия сыпался щебень, вспыхивали искорки, но на матово-черном металле не оставалось царапин. А сам браслет продолжал липнуть к искрошенной скале. Он уже втянулся в выбитую в ней трещину.
- На него наложены чары, и я не знаю, как снять их!
Меч с новой силой обрушился на скалу. И тут рука пленника легла на локоть Финакано.
- Не надо… Придется разбить все эти горы… чтобы оторвать его… Нас уже услышали… Заколи меня и беги!..
Финакано с криком бешенства рубанул еще раз.
- Заколи… быстрее…
Майтимо закрыл глаза и откинул голову, подставляя горло.
- Нет! Мы вернемся вместе!
Финакано глянул на друга. Окровавленные клочья одежды у того присохли к ранам. Тогда он стал отдирать полосы ткани от подола своей рубашки.
- Сейчас… Усни… Нет, не так… Не открывай глаз, терпи!
Быстро стянув жгутом под браслетом посиневшее запястье, он занес меч. Хотелось зажмуриться, но Финакано постарался прицелиться как можно лучше. Ему показалось – он услышал, как хрустнула под отточенным лезвием кость. Кровь хлынула на камень, на серо-стальные орлиные перья. Тело пленника обмякло. Где-то поблизости загрохотали камни, послышался топот и рев. Финакано торопливо обматывал рану кусками рубашки.
Орел оглянулся, чуть приподнял крылья. Финакано прижал к себе Майтимо обеими руками, чувствуя неживой холод и тяжесть. Внизу завопили Морготовы твари, две толстые стрелы бессильно отскочили от орлиного крыла. А через мгновение небо засияло голубизной, чистый воздух высоты был сладок после смрада Ангамандо.
Финакано показалось, что на руках у него мертвое тело. Он вдохнул поглубже и прижался губами к сухим шершавым губам Майтимо. Восемь раз он повторил прием, прежде чем тот заметно вздохнул…
Часовые не испугались орла – такие птицы были известны эльдар за Морем. Но они все же сбежались с обнаженным оружием туда, где тот коснулся земли.
Финакано сам донес раненого до своего шатра и уложил на постель. Над тем тут же захлопотали две целительницы. Самого Финакано третья тут же выпроводила за занавесь и поднесла ему чашку с лекарством.
- Не входи, пока не позовем. Ни тебе, ни ему не полезны лишние волнения.
У порога шатра стоял Нолофинвэ.
- Где ты нашел его?
- На скалах над воротами Ангамандо, - ответил Финакано, глядя отцу в глаза. – Подвешенным за правую руку… Я не знаю, как он выдержал такую муку.
Голос Финакано дрогнул.
Нолофинвэ помолчал.
- Что же. Теперь пусть остальные сыновья Феанаро узнают о спасении брата от тебя.
- Нет! – воскликнул тот. – Отец, я не смог снять кандалы и отрубил ему руку. Вот так, - он охватил свое запястье пальцами чуть ниже кисти.
- Зато сохранил жизнь. А жизнь каждого из нас стала теперь очень дорога.
Он положил ладони на локти сына и чуть прижал его к себе:
- Ты еще не осознал, что совершил. Надеюсь, твой подвиг действительно положит конец раздору и ослабит тиски Проклятия.
Два или три женских платья выделялись в толпе собравшихся за частоколом. Все остальные были в железе или кожаных подкольчужниках. И настороженно смотрели их серые и голубые глаза на нарядно одетого сына Нолофинвэ.
Макалаурэ подал руку, помогая Финакано сойти с коня.
- Пойдем в шатер. Мы как раз собирались ужинать.
- Подожди, я сперва хочу рассказать все тебе одному.
- У меня никого нет. Остальные еще не вернулись из леса.
Братья расселись на разбросанных по полу шкурах. У всех них рубашки были смяты на плечах – только что скинули брони. Финакано снова удивился, какие же они разные. Фиалковые глаза Тиелкормо были холодно-ироничны, Куруфинвэ смотрел ясно и твердо. Зато взгляд темно-голубых глаз Карнистиро прямо обжигал. Даже близнецы глядели на приехавшего по-разному: грустно и устало – Амбарто, с робкой надеждой – Дириэль.
- Финакано привез нам радостную весть, - звонко произнес Макалаурэ. – Такую, какую мы не мечтали услышать. Майтимо спасен, он сейчас в лагере Нолофинвэ.
Дириэль вскрикнул, Карнистиро зажал себе рот ладонью, Тиелкормо рванулся вскочить.
Макалаурэ поднял руку, призывая всех слушать. Ему подчинились мгновенно.
Менестрель рассказал все так, как сам Финакано не сумел бы. Слушавшие невольно придвинулись друг к другу. Даже ледяной Тиелкормо кусал губы, остальные не чувствовали слез на своих щеках.
Дириэль порывисто обнял Финакано и положил голову ему на плечо. Через мгновение то же сделал и Амбарто. Куруфинвэ молча поцеловал Нолофинвиона. У того забилось сердце от жгучего счастья: все случилось по слову отца, рухнули нагороженные Морготом стены раздора!
- Когда вы отпустите Майтимо? – вдруг резко спросил Карнистиро.
- Сперва пойди и умойся, остынь, - Макалаурэ взял брата за плечо и повернул к выходу из шатра.
Тот провел рукавом по щеке – на золотисто-коричневой ткани осталось мокрое пятно – стрельнул взглядом в менестреля и метнулся за полог.
Пронзительный свист, звонкое ржание в ответ и дробь копыт по выбитой земле!..
- Надо остановить сумасброда! – Макалаурэ бросился вон, придерживая у пояса меч.
Финакано шагнул было следом. Тиелкормо мягко, но настойчиво взял его за руку:
- Останься пока с нами. Все уладится.
Золотистый скакун молнией промчался мимо белевших свежим деревом стрельниц и взвился на дыбы возле синего шатра. Треснул отброшенный рывком полог. Карнистиро влетел в пространство между занавесами, держась за рукоять меча…
И тут его крепко взяли за локти. Карнистиро высвободился одним движением, крутнулся к противнику…
- Кого это ты собрался зарубить, Narinja? Меня?
Целительница Вильялотэ, подруга матери, смотрела на него спокойно и насмешливо.
Без того пылавшие щеки Карнистиро стали и вовсе малиновыми. Он отпустил рукоять.
- Вот так. А теперь отстегни перевязь, разуйся и войди тихо, как положено приближаться к раненому. Неплохо было бы и умыться с дороги. Ты собрал всю грязь по берегу озера. И вон какие украшения на голове…
Она двумя пальцами вытащила ольховую веточку, на которую намоталось немало медно-красных волос.
Карнистиро снова вспыхнул:
- Вильялотэ!..
- Успокойся. Тут не с кем сражаться. Идем со мной.
Целительница осторожно приподняла занавес. Карнистиро вздохнул со всхлипом и стремительно шагнул вперед.
Макалаурэ соскользнул с лошадиной спины в воротах укрепления. На него смотрели с удивлением, но без враждебности. Значит, этот uvanimo ничего еще не успел натворить.
Менестреля приветствовали кивками: уважительно, но холодно. Он отвечал на поклоны, стиснув зубы, чтоб не броситься вперед со всех ног. И споткнулся.
У полуоборванного полога шатра стоял Туракано, глядя на подошедшего с презрительной усмешкой.
- Не спеши. Они здесь. Спят рядышком. У Рыжей Занозы мокрое не только лицо, но и рубашка на груди. Я думал – он тверже духом.
- Ты позволишь мне войти?
Туракано смерил его взглядом.
- Думаешь, за это, – он кивнул за полог, - я прощу вам гибель Эленвэ? Она, ничего не совершив, разделила с нами проклятье!
- Ты считаешь себя побежденным? – Макалаурэ вскинул голову.
- Но и победителями нас назвать трудно. Я же постараюсь больше никого не терять!
Туракано резко повернулся и пошел прочь. Макалаурэ шагнул в шатер.
Вечером необычно тихий Карнистиро уехал вместе с братом, а наутро прискакали близнецы. В шатер они вошли робко, но скоро из-за занавеса послышался смех.
Вильялотэ выпроводила их на время перевязки: Дириэля словом, Амбарто – за руку. Те недолго постояли в смущении у полога, потом увидели среди воинов своих прежних приятелей. Почему-то никому не пришло в голову высказать упреки младшим сыновьям Феанаро. Их окружили с радостной приветливостью.
- Дириэль! Помнишь, как ты свалился в шиповник, а моя старшая сестра тебя вызволяла? Она здесь и готова сшить тебе кожаные штаны! Ведь в этих краях много шиповника!
- Пусть она сошьет их сперва тебе и подложит сзади побольше льняного очеса! Тогда, на охоте – помнишь, как зацепился копьем за куст и шлепнулся с коня? Здорово ведь летел!
- Вот сейчас я зашвырну тебя вон в те тальники – узнаешь, как интересно летать!
- Попробуй, зашвырни! Ты и раньше не справлялся со мной!
Дириэль позволил схватить себя за куртку, сам положил одну руку на плечо воину, другую – на локоть и сделал шаг вперед. Но с ног того не свалил, удержав в воздухе.
- Твой старший брат придумал все эти приемчики и научил вас. На самом деле я сильнее. Отпусти и давай поборемся попросту. Я унесу тебя за хребет!
- Теперь-то Майтимо не сможет так легко бросать всех на землю, - сказал кто-то.
Его тут же оттолкнули, шепотом велев помалкивать, если ума мало.
- Прямо к ограде подобралась громадная тварь, - рассказывал русоволосый лучник Амбарто. – Что-то вроде паука, но ростом с оленя. Хотела лезть через частокол. Мы стреляли – так стрелы отскакивали от ее спины. Бросили два факела, тогда она убежала.
- Это и есть паук. Тиелкормо уже убил одного такого. Приезжай, посмотришь: его лапы валяются у моста через ров. Стрелять в него надо точно под челюсти. И не подходить, пока не издохнет. Он жутко ядовитый! А еще бегают ящерицы длиной в пять шагов и с зубами с палец. У нас две такие напали на жеребенка и рвали его, пока их лошади не затоптали. Таких тоже бить надо в глаза.
- Я бы с тобой съездил, если бы отпустили…
Вдруг все замерли и почтительно расступились. Нолофинвэ с улыбкой взял близнецов за руки:
- Майтимо спит после перевязки. Пообедайте со мной, мальчики.
Обед затянулся до заката. Юные сыновья Феанаро подробно рассказали брату отца о буре, преградившей путь кораблям, о первой битве на равнине Митрим, о непрерывных стычках с ползущими с севера чудовищами. Теперь Нолофинвэ до конца понял, какую трудную жизнь обречены вести нолдор в Смертных землях.
- Останьтесь пока у меня.
Близнецы разом возмутились:
- Нам поручены отряды лучников, выделено время стражи! И еще – нас часто посылают разведкой на юг и запад до самых гор!
- Хорошо, - вздохнул Нолофинвэ. – Идите к брату. Переночуйте у нас. Вы ведь не торопитесь домой?
Те переглянулись и кивнули.
В шатре Финакано близнецы уселись на ковер подле постели. Иримэ дала им большую коробку вареных в меду фруктов, и они теперь настойчиво угощали Майтимо. Тот с улыбкой отмахивался.
- Скорей бы наступило утро!
- Почему? – удивился Амбарто.
- За ночь вы сами все сжуете.
Дириэль едва-едва дотронулся до белой повязки:
- Больно?
- Сейчас уже нет.
- А… тогда?
- Вот сейчас узнаешь! – Амбарто, ловко вывернув руку Дириэлю, вытащил нож.
Тот подножкой заплел брату ноги, и они грохнулись на пол, задыхаясь от сдерживаемого смеха.
Вильялотэ приподняла занавес:
- Если сейчас же не успокоитесь, я запру вас до утра поодиночке!
- Куда же ты нас запрешь? Тут одни палатки. Прорежем полог и сбежим!
- В сундуки.
- А-а! Карнистиро прискачет нас освобождать и изрубит твои сундуки в щепки! Он подумал, что Майтимо держат тут силой, и сразу рванулся…
- Тихо! А ну, собрали свои сласти – и в переднюю! Чтоб носа не совать сюда, пока я не закончу петь раненому.
- Подожди, Вильялотэ, - Майтимо смотрел серьезно и тревожно. – Я сперва поговорю с этими сорванцами.
Врачевательница опустила занавес.
Тиелкормо и Куруфинвэ явились в крепость на северном берегу под вечер.
Весь день шел мелкий холодный дождь, и из-под мокрых их плащей поблескивали белым металлом кольчуги. Оба ехали, высоко держа головы, не обращая внимания на текущие за шиворот ледяные струйки. У шатра спешились, но не вошли, пока Финакано не пригласил их.
- Переоденьтесь, - предложил Нолофинвион. – Ваши плащи и рубашки высохнут за ночь.
Тиелкормо было кивнул, Куруфинвэ только передернул плечами:
- Мы не первый раз весь день проводим в поиске при таком дожде. И хотели бы вернуться домой до темноты.
Финакано велел принести подогретого вина. Тиелкормо с усмешкой взял кубок, другой передал брату.
- Вы заехали к нам прямо с поля?
- Да. За хребтом Эрэд-Вэтрин уже лежит снег.
Вино они выпили стоя.
Финакано почувствовал раздражение.
- Садитесь!
Те опустились на складные стулья, поставив мечи между колен, словно ожидая сигнала вскочить.
- И что вы видели за хребтом, кроме снега?
- Ночные тропы уруков. Мы сегодня же ночью вышлем лучников стеречь равнину. Тварь боится не только Анара, но и Итиля. Наши воины встретят уруков у лесных опушек.
- Что это такое – уруки?
Куруфинвэ высокомерно усмехнулся:
- Так зовут себя Морготовы косматые уроды. Вам они еще живьем не попадались?
- Мы стоим севернее вас, так что к нам эти… уруки могут нагрянуть еще раньше. Не скажете, откуда их скорее всего можно ждать?
Тиелкормо угольком на досках свежесколоченного стола набросал линию предгорий, отметил сбегающие с них речки.
- Вот тут и тут перевалы еще чисты от снега – их обдувают сильные ветра. Мы вышлем отряды вот к этому ущелью и сюда, к отрогу горы. Если уруки вдруг двинутся на запад, вам надо будет опасаться набега вот отсюда. Здесь густой кустарник, в нем они захотят пересидеть светлое время. Так что лучше будет еще при свете подпалить заросли – они сухие – и пострелять обалдевшую тварь на открытом месте. Уруки – стрелки, можно сказать, никакие, но в ближнем бою могут быть опасны.
- Они даже царапаются и кусаются, - фыркнул Куруфинвэ.
Финакано, только что восхищенно слушавший удивительно толковые пояснения Тиелкормо, снова сжал губы:
- Мы уже дрались с этими… как вы их называете, уруками, и знаем, каковы они. А за советы – спасибо.
Братья поднялись со стульев:
- Теперь мы можем пойти к Майтимо?
Финакано тоже встал:
- Идите. Я прикажу подать вам ужин.
Те переглянулись и шагнули к занавесу.
- Куда? – Вильялотэ встала перед ними. – В железе, в мокром грязном тряпье не пущу. Или переоденетесь, или – приезжайте завтра.
Куруфинвэ прикусил губу.
Врачевательница бросила на стулья охапку одежды.
- Я всех вас знаю с вашего первого вдоха. Тиелкормо, ты напрасно стараешься скрыть повязку на левой ноге. Я чувствую, что рана у тебя горит. Укусила какая-нибудь зловредная тварь, а ты изо всех сил делаешь вид, что тебе это ни по чем. Раздевайся. Будет не больнее, чем когда я лечила тебе ободранные коленки.
Финакано, едва сдержав улыбку, прошел на другую половину шатра. Сейчас надменная парочка получит по заслугам. Будут покорно стоять голыми, пока мастерица смажет им ушибы и царапины, высушит полотенцем волосы. Оба, наверняка, кипят, но не скажут ни слова – уж больно глупо станут выглядеть тогда.
На складном столике дышало ароматным паром тушеное мясо.
Вильялотэ тронула Майтимо за плечо:
- Помочь есть?
- Не надо, я уже сам смогу.
- Вы двое, возьмите себе вон там по одеялу. Такой холод стоит! – и она оставила их втроем.
- Я слышал: следы уруков опять ведут через горы?
- Да это случается постоянно, - спокойно ответил Тиелкормо. – Вылезают через какие-то щели в горах и туда же ныряют в бегстве. Правда, мы стараемся, чтоб бежать было некому.
- Лезут с севера?
- И с востока. Иногда и с юга появляются.
- Заставы надо держать по ту сторону гор.
- Откуда нам взять на это силы?
- Сил хватит, если рядом с нами встанут дружины Нолофинвэ.
- Разве он захочет этого? – спросил Куруфинвэ.
- Дело уже не в желании, - усмехнулся Тиелкормо. – Драться ему придется, а значит – вместе с нами.
- Наверное, все-таки рядом, - задумчиво сказал Майтимо и кивнул на толсто забинтованное колено брата. – Чем это тебя зацепило?
- Какая-то тварь вроде многоножки, но величиной с собаку. Вдруг прыгнула из трещины и хватанула кривыми челюстями. Как кипятком плеснули! – Тиелкормо тихо засмеялся.
Майтимо бросил ложку и зажмурился.
- Что?! – дернулся Куруфинвэ.
- Там, в Ангамандо, на нижнем ярусе… Огромные ямы, полные такими… Трутся панцирями, шуршат…
- Обещали сбросить туда? – спросил Тиелкормо.
- Только никому ни слова. И так… в общем, хватит и того, что все знают.
- Да что они знают! – взорвался Куруфинвэ. – Море, битва и тут все… Туракано так приветил Макалаурэ…
- У них было Хелкараксэ. И мне никто не сказал ни единого злого слова.
- Значит, еще скажут, - заметил Тиелкормо.
- Придется терпеть.
- А я не хочу все время терпеть!
- И я тоже.
- Ты опять что-то решил?
- Почти. Но скажу, когда вернусь в наш лагерь.
Майтимо потер здоровой рукой глаза:
- Простите, засыпаю. Ложитесь рядом, места хватит.
Они улеглись на постель, набросив друг на друга края одеял.
- С кем-нибудь хорошо, - шепнул Майтимо на ухо Тиелкормо. – Не снится ничего… такого.
Тот в ответ коснулся губами его щеки.
Наутро дождь не прекратился, а ветер сделался порывистым. К садящимся на коней сыновьям Феанаро подошел закутанный в плащ воин. Он сбросил капюшон – мелкие капли заблестели на его черных косах.
- Приветствую Ар-Фейниэль, - церемонно произнес Тиелкормо, а Куруфинвэ чуть кивнул, надевая шлем.
- Приветствую отважных, - звонко ответила младшая Нолофинвиэн.
- Тиелкормо, я хочу навестить вас.
- Мы всегда рады гостям, а дорога вокруг озера не длинна.
Арэдэль оглядела сперва одного, потом другого от еловцов на шлемах до сапог.
- Понравилось ли вам вчера мясо добытого мною вепря?
- Понравилось. Тем более что нам сейчас чаще попадается добыча… мягко говоря, несъедобная, - засмеялся Куруфинвэ.
- Тиелкормо, - Арэдэль даже топнула сапожком по вялой траве, – в лесах Валинора мы состязались в искусстве охоты, и не всякий раз ты брал верх. Почему не пригласишь меня на свою ловлю?
Братья переглянулись.
- Приезжай к нам, Ар-Фейниэль! Может быть, мы найдем время для большой ловли!
Два вороных коня взяли с места галопом.
Финакано отодвинул занавес. Майтимо, прикусив губу, левой рукой крутил восьмерки мечом. Бледное лицо и открытую грудь старшего Феанориона покрывала испарина.
- Не рано ли ты взялся за упражнения? Рана еще не закрылась.
- А Враг будет ждать, пока мы все станем здоровы и бодры?.. Хорошо, что мы с тобой учились оберучному бою.
- Это ты придумал – менять руку с оружием.
Снова засвистел рассекаемый воздух.
- Я знаю, что ты хотел послать за нами корабли.
Меч со звоном вошел в ножны.
- Откуда?!
- Близнецы рассказали отцу.
- Чего ждать от мальчишек…
Финакано подхватил пошатнувшегося друга и помог сесть на постель.
- Какая теперь разница! Корабли сгорели в Лосгаре, а ты снял меня со скалы. Все это было. Надо думать о том, что будет дальше.
Майтимо устало прикрыл глаза и вытер рукавом лоб.
- Сейчас я расскажу тебе все, что видел в Ангамандо. Ты поймешь, против какой силы мы сейчас стоим.
- Может, лучше расскажешь отцу?
- Ему – потом… Когда все станет ясно.
Небо над Митримом, наконец, прояснилось. Бесчисленные лужицы затянул стеклянный ледок, а озеро все еще бросало на берега темные волны.
- Легко дышится, - Майтимо оперся спиной на растяжку шатра. – Даже голова закружилась.
- Южный ветер согнал всю муть обратно в Ангамандо. Итиль сегодня светил так ярко, как… - Финакано запнулся. – Тебе не холодно?
- Давай согреемся! – золотые глаза впервые заискрились весело. – У тебя не найдется подходящего щита?
- Как же ты удержишь щит?
- Буду учиться.
Феанарион долго, покусывая губы, возился с застежкой кольчуги и пряжками перевязи. Затянув ремень шлема, отсалютовал мечом:
- Готов! Атакуй!
Клинки запели, чертя морозный воздух. Финакано парировал не жестко, стараясь не ударить по щиту.
- Спишь? Быстрее!
Меч Майтимо ткнулся под самое ожерелье, отмечая выпад. Финакано резко пошел вперед – его клинок, отброшенный сильным ударом, царапнул мерзлую землю.
«Ах, так?!.»
Нолофинвиона захватил азарт. Целился он все же в нижний обвод щита и смягчал удары, но по клинку бил теперь со всей силы, чтоб обезоружить соперника.
Сбежались незваные зрители, сперва смотрели в удивленном молчании, потом стали подбадривать бойцов.
- А ты все также медлителен и забываешь про левую сторону, - Майтимо уклонялся от меча движениями корпуса. – Главное – не щит, а меч.
Финакано прыгнул вперед, поймал верхним обводом чужой клинок и рубанул по щиту:
- А теперь доволен?!
Подхватить падающего он не успел – левая рука застряла в наплечном ремне. Отбросив оружие, он стал торопливо расстегивать шлем Майтимо. Феанарион был без сознания, по вискам текли струйки пота.
- Позволь, я помогу тебе, - услышал за плечом глубокий сильный голос.
Алтариэль распутала закрученный ремень и сняла с Майтимо щит. Кровь большими пятнами проступила у того на повязке.
Вдвоем они стащили с раненого доспех.
- Я позову Вильялотэ и других…
- Хорошо.
Финакано выбежал из шатра. Алтариэль кончиками пальцев потерла виски Майтимо. Тот открыл глаза.
- Здравствуй, сестра…
- Вы хорошо позабавились. Ты пролежишь дня два, не меньше.
Взгляд глаз цвета волн Эльдамарского залива уперся в зрачки золотых. Ни один не опустил ресниц.
- Ты по-прежнему хочешь меня убить?
- Я не хотела этого. Только выбить меч и свалить. Ты оказался искуснее.
- Тиелкормо от твоего удара откатился на три шага. Не знаю, когда он простит тебе это.
- Мне не нужно его прощение.
- А ему – твое.
- Полагаю, ему никогда не понадобится ничье прощение, сочувствие и любовь. Крепко держи его в руках, брат.
Несколько дней шел непроглядно-густой липкий снег. Под его тяжестью просели полы шатров. Низкорослые местные лошадки, которых наскоро приручили в лагере Нолофинвэ, беспомощно барахтались в сугробах. Лучники с трудом находили добычу в опустевших ольховых колках. Потом вдруг прояснилось, и снег начал оседать.
Дружинники сбрасывали со стрельниц и пристроя целые глыбы, рассыпавшиеся внизу рыхлыми кучами.
Майтимо ловко скатал одной рукой снежный комочек и залепил его в кровлю ближней башни.
-Что это ты? – удивился Финакано.
- А, ты ведь не жил среди снега!.. Мы там, в Форменосе, вот так швырялись. Или еще – в тебя бросают снежками, а ты отбивай мечом. Младшие чудищ разных лепили, а потом рушили их… - Феанарион грустно улыбнулся. – Делали большую кучу снега и скатывались с нее, пока одежда не обледенеет.
- Пожалуй, мы тоже такое сделаем! – Финакано рассмеялся. – Пусть дети позабавятся. А то, знаешь, даже малыши – и те думают только об оружии.
- Они правы… - Майтимо обернулся так резко, что взлетели его бронзовые волосы. – Мне пора возвращаться в наш лагерь.
Финакано поддал носком сапога снежный ком и серьезно посмотрел на друга.
- Ты не можешь уехать, не встретившись с моим отцом.
- Знаю. Я благодарен ему за то, что он не тревожил меня все эти дни. Но… я еще почти ничего не могу ему сказать.
- Да разве станет он от тебя чего-то требовать! – горячо воскликнул Финакано. – Он так рад, что вы уцелели…
Майтимо молча лепил снежки и бросал их в стену, потом обернулся:
- Если Нолофинвэ согласен принять меня сегодня, пусть известит об этом.
- Пойдем к нему сейчас же!
- Нет. Это будет неправильно.
В шатре Нолофинвэ топился сложенный из голубых камней очажок. Майтимо сидел на складном стуле, закутавшись в меховой плащ – его снова лихорадило.
- Я восхищен твоим мужеством, - Нолофинвэ тронул племянника за плечо. – Находясь в таком страшном положении, ты сумел многое увидеть и запомнить. Благодаря тебе мы имеем представление о силе Врага.
- И сила эта до жути огромна. Нам придется еще долго сдерживать ее, прежде чем сможем нанести удар. А вокруг лежат неведомые нам земли, неизвестно кем населенные. Я считаю, что нам следует узнать побольше об окрестных краях и найти места, где можно жить и надежно противостоять Врагу.
- Ты прав. Ты мыслишь, как и надлежит вождю.
- Однако, вождем меня еще не провозгласили. Тебя же я считаю кролем нолдор по эту сторону морей: по закону, потому что отец наш Феанаро также не был избран правителем. Но это – только мое слово.
Майтимо резко встал.
- Не спеши уезжать.
- Нет, время не ждет. Если позволишь, завтра на рассвете Финакано и другие, кто захочет, проводят меня.
- Кто захочет? – Нолофинвэ улыбнулся. – Арэдэль уже пробила тропку вокруг озера, хотя воображает, что мне неведомо, с кем она гоняет дичь. Подойди.
Он обнял племянника, стараясь не задеть его рану.
- Я не держу зла ни на кого из вас. Прошлое – прошло.
- Но не забудется, король.
Анар поднялся в бледно-голубое небо багряным шаром и долго не зажигал свою лучистую корону.
Низкорослые лошадки то и дело фыркали, принюхиваясь к северному ветру. Бежали они мелкой частой рысцой, от которой у Майтимо скоро налилась мозжащей болью раненая рука.
Всадник, все время державшийся позади, нагнал Феанариона.
- Здравствуй, брат.
- Здравствуй, Финдарато. Ты тоже решил съездить к нам?
- Раньше я не мог.
- И не хотел?
- И не хотел. Мне нечего было вам сказать.
- А теперь?
- Хочу послушать, что скажут остальные твои братья.
Темно-бурый конек Финдарато тряхнул гривой и попытался выйти вперед.
- Главные слова будут сказаны не сегодня.
- Конечно.
Арафинвион опустил голову – светло-золотые пряди закрыли его лицо.
- Знаешь, я не хотел уходить из Тириона.
- Почему же пошел?
- Потому что уходили – на войну.
- Мечтаешь вернуться?
- А ты – нет?
Майтимо чуть выслал вперед коня и обернулся к Финдарато:
- Сейчас – нет! Да и не пустят нас обратно.
- Ты думаешь – Валар знакома ненависть? Я уверен, что нас приняли бы. Наказали бы… Нет, не наказали, а дали бы время подумать, излечиться от всего выдуманного и пережитого…
- Идти и просить прощения?!. Ты, наверное, можешь. На тебе никакой вины. А мы можем вернуться только победителями. Или… Исполнится или наша Клятва, или Проклятие.
- Я мечтаю о победе. Но не надеюсь на нее.
- Как же ты будешь сражаться – без надежды?
- Есть еще и долг, Майтимо.
Первый, еще легкий порыв ветра бросил им в лица снежную пыль с ветвей.
У моста через ров часовые заметили всадников. За частоколом началась беготня, и почти тут же из ворот настильным галопом вынеслись двое: с непокрытыми головами, в одних рубашках. Их рослые кони вздыбились перед Майтимо и резко приняли в стороны курбетом. Вихрь снега, блеск вскинутых мечей и рыжих волнистых волос!.. Облетев кавалькаду, оба метнулись обратно в лагерь.
Но за частоколом приехавших встретили подобающим спокойствием. Макалаурэ подал руку Финакано, Карнистиро – Финдарато, Тиелкормо помог спешиться Арэдели.
В сложенном из белых бревен просторном доме было тепло так, что можно было скинуть не только плащи, но и куртки.
В шатре Карнистиро бросился Майтимо на шею.
- Осторожней! – Макалаурэ дернул его за пояс.
Тот испуганно отпрянул, глянув на закутанную в мех правую руку брата.
- Ничего, - старший потрепал огненные пряди младшего.
Он сел на ворох мехов. Остальные устроились рядом, почти прижавшись друг к другу.
- Мы без тебя неплохо воевали, - сказал Макалаурэ. – Очистили равнину до самых гор, а сами не потеряли никого. Переваливали восточный хребет, осматривались.
- Это правильно. Теперь, когда мелкие речки замерзли, будем разведывать край во все стороны.
Дириэль хотел что-то сказать, но Тиелкормо, схватив его за волосы на затылке, ткнул носом в толстую шкуру:
- Вы мне что обещали? Свяжу, заткну рты и оставлю на весь день!
- Что случилось? – спросил Майтимо.
- Да так…
Тут Дириэль вскочил, выплюнул шерсть и навалился на Тиелкормо, пытаясь стянуть ему локти. Тот легко освободился, поймал младшего за левое предплечье и опрокинул на спину, прижав к мягкой подстилке. Щекоча побежденному нос кончиком мехового плаща, произнес поучающе:
- Достойный воин держит слово, послушен вождю и верен законам чести…
Плененный Дириэль вертел головой и жмурился, стараясь не чихнуть и не расхохотаться.
Амбарто бросился ему на помощь и сразу взял старшего жестким захватом сзади за шею. Выйти мягко известного приема не было. Но Тиелкормо мгновенно завел руки за спину и ткнул брата пальцами в гибкие нижние ребра. Тот, пискнув, ослабил захват и был тут же уложен рядом с Дириэлем.
- Все! Завяжу в плащи и сложу вон туда, на постель. А ночью буду щекотать обоим пятки, пока не посинеете. Куруфинвэ, поможешь наказать эту парочку?
- Не надо! – Карнистиро оттолкнул брата и принялся развязывать рукава близнецов. – Ты меня тогда тоже вот так…
- И ты не вытерпел и заплакал? Тебе еще мало досталось. У меня чуть сердце не оторвалось, когда ты махнул с обрыва вниз головой. Там же камни из воды торчали! Тебя надо было после этого месяц из комнаты не выпускать, а отец только посмеялся над твоим нахлюпанным носом…
- Его и сейчас надо время от времени запирать, - Макалаурэ, прижал Карнистиро к себе. – Вот только некуда было. День назад первый дом закончили ставить.
Близнецы тем временем оправили одежду и с обиженным видом уселись в сторонке.
- Чего надулись? Надо было вовремя молчать, - усмехнулся Тиелкормо.
- Н мог просто словом остановить, обязательно руки связывать надо? – проворчал Амбарто.
- А вы не давайтесь.
- Ты же сильнее!
- Надо упражняться в борьбе, а не только снег месить по предгорьям.
- Да если бы мы там не проехали!.. – воскликнул Дириэль и тут же отвернулся.
- Что, все-таки, случилось?! – уже с раздражением воскликнул Майтимо. – Тайны какие-то…
- Дай малышам позабавиться, - засмеялся Макалаурэ. – Скоро все узнаешь.
Тиелкормо глянул на менестреля с иронической снисходительностью, но промолчал.
Макалаурэ вскочил на ноги:
- Ну, обед уже готов. Майтимо, помогу тебе переодеться. А вы, две растрепы, причешитесь!
- Я сам оденусь. Уже научился справляться с этим.
В просторном покое, еще пахнувшем сосновой смолой, был накрыт стол. Майтимо усадил рядом с собой Финакано на торцовой скамье, справа от него Макалаурэ предложил место Финдарато. Арэдэль и Тиелкормо, усевшись на левую скамью, почему-то ревниво поглядывали друг на друга.
Майтимо встал:
- Братья и ты, Ар-Фейниэль! Вот, мы сидим вместе, за одним столом. Там, за Морем, это случалось редко. А теперь… пусть ничто не станет между нами. Рядом стоять нам в битвах и рядом жить. Я даю себе слово… и пусть каждый, кто готов на это, тоже даст себе слово – забыть раздор, чтоб никогда ничья злая ложь не сделала нас врагами даже в мыслях.
- Такое слово дать трудно… - произнес Карнистиро.
- Но нужно, - Финакано поднялся и подал Майтимо левую руку. – Я даю слово не верить наветам врага, не обижаться на случайное слово друга и вечно хранить наш союз.
- Никто никогда не заставит меня забыть родство и дружбу с сыновьями Феанаро! – воскликнула Арэдэль, гордо глянув на брата.
- Никто никогда не заставит меня поднять оружие на нолдор! – вспыхнув румянцем, вскочил Карнистиро.
- Никто никогда не заставит меня изменить союзу, - поднялся Финдарато, и его серо-голубые глаза словно смотрели вдаль, сквозь бревенчатые стены.
Поднялись и остальные, положив сильные руки поверх соединенных в пожатии ладоней старших сыновей Феанаро и Нолофинвэ.
Несколько мгновений все молчали, переживая душевный подъем. Потом Тиелкормо, глянув на Арэдэль, весело сказал:
- Теперь пришло время рассказать о нашей находке. Оказывается, мы пришли не в пустынный край. Здесь живут эльдар.
Майтимо, Финакано и Финдарато с одинаковым удивлением повернулись к говорившему. Тот продолжил:
- Несколько дней назад я с близнецами и Ар-Фейниэлью выехали на охоту. Нам пришлось перевалить восточные горы, потому что вокруг озера дичь уже разогнана уруками. А в предгорьях Амбарто наткнулся на след небольшой вражьей орды. Мы, конечно, поскакали в погоню, хоть искали другой добычи, - он усмехнулся. – И поспели вовремя, потому что уруки схватили где-то пленных и по своей привычке собирались растерзать их и сожрать. Они обосновались в роще железных дубов, чтобы спрятаться от света.
- Пленных они привязали к деревьям, содрали одежду и развлекались тем, что царапали до крови и хлестали ветками, - сдвинув брови, добавила Арэдэль. – Мы уложили тварей стрелами.
- Сестра двух приколола к дубам! – воскликнул Дириэль. – У нее такой лук, что прошивает урука насквозь!
Нолофинвиэн чуть наклонила голову, скрывая гордую радость.
- Мы поторопились в обратный путь, но успели прихватить несколько оленей. А главную добычу сейчас покажем!
Вместе с близнецами за дверь устремилась и Арэдэль. Скоро они вернулись.
Арэдэль вела, обняв за плечи, девушку в синем платье. Рядом с высокой белокожей Нолофинвиэн та казалась маленькой и очень смуглой. Близнецы поставили у стола двоих юношей. У всех средиземцев были серебристые волосы и светло-голубые глаза.
- Они похожи на тэлэри, - заметил Финдарато. – Только темнокожие, как Карнистиро.
- Ну, чуть-чуть смуглые, - возразил тот, очень гордившийся своей способностью загорать.
- Как я понял, они из тех, кто остался на этом берегу, - Тиелкормо взял за руку девушку. – Ар-Фейниэль, верни мне мою добычу.
Арэдэль недовольно сверкнула темно-серыми глазами:
- У меня есть своя! Только показать не могу – Аэгэль пока лежит пластом. Уруки его сильно искусали и вывихнули ногу.
- Арэдэль отбила юношу по имени Айкаэль, - пояснил Тиелкормо. – Но здешние произносят слова очень странно. Эту девушку, например, зовут Глорлас, а правильно, наверное, Лаурэлассэ.
Девушка с улыбкой кивнула, по-прежнему не произнося ни слова. Тиелкормо усадил ее между собой и Арэдэлью. Амбарто потянул на скамью обоих юношей, на ходу поясняя:
- Этого зовут Айвэлуин, а того Линэн. Они тоже охотники, далеко заехали и попали в плен. А народ их зовется синдар.
- А им вы рот раскрыть позволите? – поинтересовался Финакано.
- Во-первых, они все еще стесняются, - засмеялся Тиелкормо, - а во-вторых, нам трудно друг друга понять.
- На самом деле они храбрые, - возразил Дириэль. – Не кричали, когда их били и кусали. Айвэлуин, едва я разрубил веревки, схватил копье и ткнул урука прямо в морду!
Синда повернулся к нему и чуть улыбнулся.
Глорлас смотрела на своего спасителя с восхищением. А тот, привыкший равнодушно относиться к девичьим взглядам, предлагал ей поджаристые кусочки оленины. Арэдэль со смехом дернула девушку за рукав и сунула в ладошку пирожок.
- Э, нет! – Тиелкормо отстранил сестру. – Глорлас моя по охотничьему закону.
- Вели принести своего на руках угощай! – засмеялся Карнистиро.
- У тебя вообще никого нет, - заносчиво ответила Арэдэль.
- Narinja спасет целый народ, дайте ему время, - Куруфинвэ ножом расколол мозговую кость. – Что ему какие-то одинокие охотники.
Тот изловчился толкнуть брата ногой под столом.
Финдарато вытер пальцы полотенцем и подошел к юношам-синдар.
- Где вы живете? – он медленно и четко произносил слова. – Далеко отсюда? Как называется ваш город?
Те прислушались, переглянулись, потом Айвэлуин также медленно ответил.
- За оградой? В крепости? – поспешил переспросить Дириэль.
Тот повторил свои слова.
- Нет, это, наверное, они так свою страну называют – «огражденная земля», - задумчиво сказал Финдарато. – в буковом лесу, в огражденной земле…
Некоторое время он и синда смотрели друг другу в глаза.
- За хребтом на востоке, за истоками огромной реки есть страна лесов. Ее ограждает завеса благодетельных чар великой королевы Мелиан, супруги короля, которого зовут Эльвэ Синголло…
- Элу Тингол, - поправил Линэн.
- Брат Ольвэ Альквалондского, - с горечью произнес Макалаурэ.
Взгляды нолдор сошлись на трех неудачливых охотниках. Те притихли со смущенным недоумением.
Майтимо покрутил в руке нож.
- Финдарато, может быть, ты отвезешь этих… синдар к их королю? Я вижу, ты и понимаешь их лучше всех.
Старший Арафинвион глянул в ответ строго и внимательно и кивнул.
- Ну, не сейчас же ты их отправишь, Russandol! – воскликнула Арэдэль. – Они на коня не сядут – все исполосованы в кровь!
- Я думаю, им предстояло худшее. Не сожрать их собирались, а волокли к Морготу.
Финакано вздрогнул, быстро глянув на синдар.
- Хватит о страшном, - Майтимо положил руку на стол. – Закончим обед. Ты, Макалаурэ, споешь нам?
Менестрель облегченно улыбнулся.
- Сегодня посмотрите наше укрепление, а завтра поскачем туда, за восточные горы! Я тоже хочу поучаствовать в охоте. Тиелкормо, выбери коней для наших братьев и сестры. Трястись на здешних лошадках просто невыносимо.
Финакано, Арэдэль и Финдарато уехали в свой лагерь на подаренных конях валинорской породы. Рослые легконогие скакуны белой, вороной и золотисто-буланой масти едва взбивали снежную пыль по высоким сугробам.
Майтимо обещал отправить освобожденных синдар к Финдарато, едва те оправятся от побоев.
- А ты не боишься, что Арафинвион выставит нас перед здешним королем просто убийцами? – спросил Тиелкормо, когда братья возвращались к шатрам.
- Такой глупости он не сделает.
- Ты, помнится, что-то надумал еще в шатре Финакано.
- Да! И настало время принять решение окончательно.
Братья сидели на покрытых шкурами скамьях. Майтимо привалился спиной к теплой боковине печи – вечерами ему становилось хуже.
- Если мы хотим упреждать намерения Врага, нам следует окружить его крепость заставами. Здесь, в окрестностях озера мы сами заперты наглухо – Врагу известны перевалы, по которым можно перейти горы. Поэтому мы должны как можно скорее разведать земли вокруг северных равнин.
- Я пойду с дружиной, - быстро сказал Тиелкормо. – Прямо по краю гор.
- И я, - приподнялся Карнистиро.
- И мы! – выскочил Дириэль.
- Вас двоих пошлю искать дороги южнее гор. Полагаю, там можно будет разбиться на мелкие отряды и осмотреть большие пространства. Следует найти места, где можно будет построить город…
- Как Тирион? – с радостью произнес Амбарто.
- Нет, - грустно улыбнулся Макалаурэ. – Крепкие стены должны быть у городов в Эндорэ. И надежные ворота. И стрелковые башни… О садах и фонтанах придется надолго забыть.
- А что же мы оставим Нолофинвэ? – не скрывая иронии, поинтересовался Тиелкормо.
- Эту равнину вокруг озера! – засмеялся Дириэль.
- Да. Эту равнину и земли южнее пусть займет дружина Нолофинвэ и остальных, - твердо сказал Майтимо. – Западный берег должен принадлежать им.
- Должен принадлежать? – с нажимом на первом слове спросил Куруфинвэ.
Майтимо встал и движением плеч сбросил тяжелый плащ.
- Сейчас я спрошу – и каждый из вас ответит. Считаете ли вы меня достойным и дальше возглавлять наши дружины?
Глаза Карнистиро стали прямо круглыми. Близнецы испуганно притихли. Макалаурэ прикусил губу.
- Если кто-то полагает, что другой справится лучше меня – пусть назовет его имя.
Все молчали.
- Я считаю тебя своим вождем и готов выполнять твои приказы, - медленно произнес Тиелкормо.
- Да что это тебе в голову пришло?! – взорвался Карнистиро. – Что ты допрашиваешь нас, будто мы первый раз встретились?! Кого мы назовем вместо тебя?! Что за чушь?!
- Попей водички, Narinja! – засмеялся Макалаурэ. – Или постой на крылечке – там как раз метель.
- Нет. Каждый должен ответить сейчас твердо и от души. Ты, Карнистиро?
- Конечно, считаю! И вообще… мы же все заодно!
- Ты, Макалаурэ?
- Считаю единственным из нас, достойным руководить остальными.
- Ты, Куруфинвэ?
- Считаю своим вождем.
- Ты, Амбарто?
Тот вздрогнул, почему-то побледнел и произнес тихо:
- Считаю своим вождем… а что случилось?
- Ты, Дириэль?
- Считаю своим вождем… - и тут младший вдруг по-детски заплакал.
- Ну-ка, перестань, - Макалаурэ сел рядом с ним и, обхватив ладонями его щеки, подул по очереди в оба глаза. – Возьми себя в руки.
- А что вы все… будто сейчас разойдемся навсегда…
- Никуда мы не разойдемся, - сказал Тиелкормо, глядя на старшего брата. – Может, пусть мальчишки идут к себе?
- Нет. Они должны выслушать и сказать свое слово. Вы согласны?
Амбарто, судорожно комкавший подол рубашки, кивнул. Дириэль, глотая слезы, тоже.
- Раз все вы признали меня своим вождем, пусть это решение завтра будет провозглашено перед дружиной. Думаю, народ не отвергнет его.
- Еще бы! – снова сорвался Карнистиро.
Майтимо, забывшись, успокаивая его, поднял забинтованную правую руку. Карнистиро сжал пальцы в «замок».
- Те, кто не согласится с этим, волен отправляться на северный берег. Нолофинвэ будет провозглашен верховным королем нолдор. И сделаю это я.
- Почему?! – Куруфинвэ вскочил. – Разве наш отец не был старшим – и самым прославленным! – сыном Финвэ?!
- Пришедшие с Нолофинвэ не признают ни тебя, ни меня. А Нолофинвэ правил в Тирионе.
- Здесь не Валинор!
- Конечно. Здесь королю нолдор придется решать куда более важные дела, чем споры мастеров. Потому его должны равно почитать все.
- Ну и пусть Нолофинвэ правит здесь, между хребтами! А мы уйдем на восток и будем жить так, как посчитаем правильным!
- Скорее всего, так мы и сделаем. Но у нолдор в Эндорэ должен быть один король. Иначе… можно уже сейчас собираться и отправляться на самый дальний край земли! Как велел Моргот!
Куруфинвэ стоял молча, и губы у него сжимались в нитку.
- Нолофинвэ сказал мне, что не держит на нас зла. Но это не значит, что зла не существует! И содеянное следует искупить.
- Искупить? – странно-спокойно произнес Тиелкормо. – Разве мы не расчистили для них этот берег?
- Но не крайний север. Они тоже бились, едва ступив со льда на твердую землю. Нолофинвэ потерял в этой битве сына.
- Впереди еще много битв.
- Да! И я хочу, чтобы нолдор сражались рядом!
- Разве у Нолофинвэ, его сыновей и сыновей его младшего брата есть выбор? – испытующе поглядывая на Майтимо, спросил Тиелкормо. – Они будут сражаться с общим врагом, если не захотят быть перебитыми или попасть в плен.
- Или – они перейдут на сторону Моргота? – зло и презрительно спросил Куруфинвэ.
- Знаешь, что?! – Карнистиро дернул его за рукав. – На метель я вытащу тебя! Чтобы из головы выдуло такую дурь!
- Они могут просто стоять и смотреть, как перебьют нас, - чуть шевельнув плечом, продолжал Куруфинвэ. – А потом добить ослабевшее войско Врага и воспользоваться победой.
- Вряд ли кому-то достанется победа, если каждый будет воевать по своему усмотрению. В Ангамандо множатся злобные твари. Есть, наверное, и такие, каких мы еще и не видели. Кому известен предел мощи Моргота?
- Разве что Валар, - задумчиво заметил Макалаурэ.
- Валар объявили, что оставляют нас на произвол нашей собственной воли. Что же, в конце концов, этого мы и хотели. И должны теперь равняться с ними силой и мудростью.
- Я не желаю подчиняться Нолофинвэ, - глаза пятого сына Феанаро были полны холодного пламени.
- Боишься, что он отплатит унижением за Араман? Такого не случится.
- Откуда ты знаешь?! Туракано заявил, что не простит нас!
- А еще кто-нибудь сказал подобное?
Все промолчали.
- Тогда я снова спрашиваю вас: готовы ли вы вслед за мной признать верховным королем нолдор по эту сторону Морей брата нашего отца, Нолофинвэ Финвиона?
- Да, готов, - Макалаурэ поднялся со скамьи.
- Если ты, наш вождь, велишь, я согласен, - сказал Тиелкормо, и лицо его стало привычно-спокойным.
- Я тоже подчиняюсь тебе, - глядя в красный зев печи, добавил Куруфинвэ.
- Что молчишь, Карнистиро?
Тот поднял напряженный взгляд:
- Я… не знаю. Это и правильно – и неправильно. Получается, что мы принесем присягу не из уважения, а… от стыда, что ли.
- Narinja, попал в точку, - засмеялся Тиелкормо. – Нашей присяге будут предшествовать извинения, не так ли?
- Ну и что?! – Дириэль вдруг подскочил к нему. – Майтимо прав! Должен быть один король и одна страна! Чтобы никто не сказал: «Нечего тебе тут болтаться, езжай на свой берег!..»
- И кто тебе это сказал?
- Туракано позавчера вечером..
Тиелкормо, глянув на Майтимо, выразительно развел ладони. Тот посмотрел на самого младшего.
- Значит, ты согласен присягнуть Нолофинвэ?
- Да, конечно.
- Ты, Амбарто?
- Согласен.
- Ты, Карнистиро?
- Если ты решил… и все… то и я согласен.
- Но – слушай, Майтимо, и все – если Нолофинвэ пожелает завладеть камнями Феанаро, наша присяга ему потеряет силу.
- Она потеряет смысл. Нолофинвэ знает, что за сила заключена в Сильмариллах и никогда не решится требовать их.
С рассветом Тиелкормо отправился к восточным горам. Был он спокоен и иронично-весел, как всегда. Но последовавший за ним Куруфинвэ смотрел мрачно, с дружинниками говорил неприветливо.
Зато радостными умчались на юг близнецы, окруженные стаей молчаливых боевых псов.
Макалаурэ и Карнистиро тронулись по берегу, желая обогнуть озеро с востока. Рассчитывать на добычу на северном берегу им не приходилось. А вот какая-нибудь гадость попадется наверняка. Перед проезжей башней на валу уже образовался курганчик из черепов, лап и панцырей хищных чудовищ. Небольшая дружина собиралась подчистить равнину, пока ярко светил Анар, и всевозможные твари, прыткие в темноте, присмирели.
Обогнув залив, дружина выехала на холмистую равнину. Серыми мазками на белом казались редкие перелески, ни один след не пересекал выглаженный метелью снег. Карнистиро, махнув рукой брату, принял с дружиной левее. Скоро оба отряда потеряли друг друга из виду.
Две косматые лошадки в туче снега вырвались навстречу всадникам из приовражного колка и пронеслись мимо: с пенными мордами, потемневшие от пота. А за ними плавными скачками вылетел десяток волков. Ростом те волки совсем чуть-чуть уступали конькам. Один из псов Карнистиро на скаку сшибся грудь в грудь с передним волком. Щелкнули в воздухе клыки, и два огромных зверя с хриплым рычанием покатились по снегу.
Всадники схватились за луки. Но волки не повернули обратно. Тут же бросив лошадиный след, они кинулись на воинов. Кто-то упал, сбитый наземь. На помощь ему помчались две собаки.
Волчья пасть распахнулась у самого лица Карнистиро. Он наотмашь ударил по ней луком и чуть не соскользнул назад с лошадиного крупа. Конь, яростно взвизгнув, обрушил на волка передние копыта.
С волками нолдор все же покончили быстро: зарубили мечами. Но серая лошадь билась на снегу, заливая его кровью из разорванной шеи, одна из собак поджимала перекушенную лапу. Оруженосцу Карнистиро волчьи клыки прошлись по щеке до самого ворота кольчуги. Рана надолго обезобразит воина…
Храп запаленных лошадей послышался из оврага. Несколько всадников с трудом выбрались на поле и порысили по взрытому снегу. Передний приветственно поднял руку:
- Перебили? Поздравляю! А где наши лошади?
Синие светящиеся глаза смотрели насмешливо из-под прилипших к мокрому лбу завитков золотистых волос.
- Если ты, Айканаро, считаешь лошадьми пробежавших мимо нас двух лисиц, то они проскакали вон туда, - Карнистиро махнул рукой на восток. – Но вряд ли ты их затравишь – ваши ослики вот-вот свалятся от усталости.
Действительно, лошадки дружины Арафинвиона едва дышали и шатались. С густошерстных животов их, несмотря на мороз, капал светлый пот.
Из врага подтянулись отставшие и тут же спешились, взяв своих коньков за повода. Ангарато встал рядом с братом.
Карнистиро измерил длину волка – эльфу пришлось шагнуть три раза.
- Лучше бы вы, вместо своих кроликов, научились седлать таких вот волков. Знаете, как красиво они бежали?
- Постыдился бы, Карнистиро! – Ангарато отшвырнул ком снега, которым вытирал мокрое лицо. – Вы перевезли все, что вам нужно, а потом спалили корабли! Не до коней нам было во льдах, в пургу!
У Феанариона губы побелели, а щеки вспыхнули маками. Он ступил вперед, положив руку на рукоять меча.
- А что же ты не пошел домой, Ангарато, раз побоялся замерзнуть?
Тот тоже взялся за меч. Голубое лезвие поползло из ножен, опасно поблескивая.
Валинорский пес Карнистиро глухо рыкнул и встал между ними. Боевой зверь не мог допустить стычки между своими приятелями. Карнистиро толкнул его коленом:
- Уйди!
Пес, произнеся недовольное «аур-р-р!», положил лапы на плечи хозяину. Остроухая голова его оказалась над шлемом эльфа. Карнистиро свалился навзничь в глубокий снег. Быстро лизнув его в губы, пес повернулся к Ангарато и также легко опрокинул. В обоих дружинах тихо засмеялись. Айканаро прямо согнулся от хохота:
- Поединщики! Все в снегу и собачьих слюнях!
Пес подумал и взгромоздил лапы ему на спину. Карнистиро осел на колени, закрыв лицо руками. Теперь же хохотали все.
Айканаро вскочил, отплевываясь и сгребая с лица снежную маску:
- Ладно! Приезжай без собаки! Обернем мечи шкурами – я тебя заставлю кататься в снегу еще не так!
Ангарато вдвинул меч в ножны:
- Придерживай все же язык, Рыжая Колючка! Есть слова, которые не прощают и братьям.
- Карнистиро, мы поедем ловить своих кроликов, а ты можешь сдирать шкуры с этих волков. По-моему, они сдохли неделю назад, не раньше.
Нолдор с удивлением заметили, что трупы волков заметно усохли. Шерсть на них потускнела, как на падали, бока ввалились, высунутые языки почернели. В воздухе все сильнее чувствовался смрад разложения.
Послышался стон: раненый волком дружинник судорожно рвал ворот куртки. Искусанные собаки часто дышали, не в силах удержаться на ногах.
Карнистиро вскочил на коня:
- Быстро! Вы двое – возьмите раненого и – галопом в лагерь! Подобрать раненых собак и тоже – домой! К этой дряни не приближаться! Это не волки, а…
- Везите раненых к нам, это ближе… - Айканаро брезгливо пятился от на глазах обнажающегося волчьего костяка.
- Проводи нас!
- Разве я угонюсь за вами на своем кролике…
- Садись сзади! Остальным – помочь поймать лошадей и ехать к горам. Мы вас догоним!
Айканаро взлетел на круп золотистого коня. Всадники сорвались с места в намет.
Карнистиро похлопал коня по крутой шее, собираясь сесть верхом.
- Подожди уезжать. Ты сейчас без своей псины, самое время повалять тебя в снегу!
Айканаро бросил под ноги коню кусок оленьей шкуры. Феанарион оттолкнул ее ногой:
- Я благодарен Хисатиру, что он остановил меня. Четыре дня назад я поклялся никогда не поднимать оружия на нолдор.
- Тогда подожди!
Тот тут же вернулся с двумя толстыми палками.
- На это согласен?
- А без щита сможешь?!
Они закружились, ловко парируя удары. Несколько раз палки со звоном били по наручам.
Айканаро подпрыгнул и зацепил шишак своего противника. Шлем у того съехал на лоб. Арафинвион изогнулся, стараясь подбить полуослепшего бойца под лодыжку. Карнистиро успел наступить на конец палки, отбросил свою, перехватил согнутый локоть Айканаро и оторвал того от снега. Крепко стиснув отчаянно извивающегося Арафинвиона, он донес его до подножия стены и бросил в снежный ворох.
- Ну, кто кого?!
Тот, по-кошачьи извернувшись, дернул Карнистиро за ногу на себя и оседлал его, почти утонувшего в сугробе.
- Ты еще не догадался?
У Карнистиро никак не получалось вскочить – локти и колени тонули в мягкой массе. Айканаро отпрыгнул, отряхиваясь:
- Ну, вытащить?
Карнистиро встал и тоже принялся вытряхивать снег, набившийся в рукава, сапоги и за пазуху. Лицо и руки почему-то жгло.
- Ты словно в крапиву носом ткнулся! – продолжал смеяться Айканаро. – Принести зеркало?
Карнистиро глянул на свою левую руку. Тыльная сторона кисти была покрыта красными пятнами. Он, не обращая внимания на удивленного Арафинвиона, бросился к шатру, в который унесли его оруженосца.
- Подожди, - остановила его Вильялотэ. – Может быть, он выживет. Но ты ему ничем не поможешь.
Она велела Карнистиро снять доспех и тщательно обмыла ему лицо и руки травяным настоем. Потом, приказав крепко взяться обеими руками за раму кровати, стала промывать глаза.
- Все расплывается… Вильялотэ, это скоро пройдет?
- К следующему рассвету. Я завяжу тебе глаза, и ложись спать.
- Я обещал дружинникам, что скоро догоню их.
- Ты не знал, что отравлен.
- Все равно.
Скользя рукой по пологу, он вышел из шатра, услышав за спиной привычное uvanimo.
Снег переливался цветными огоньками, словно шатры и кровли башен осыпала алмазная пыль. Обжигающий морозом северный ветер трепал знамена и еловцы на шлемах, раздувал гривы коней.
Две дружины стояли стенами серебристых броней напротив друг друга. Полы самого большого шатра были откинуты. Под ними на расстеленных шкурах стояли внуки Индис, и нестерпимо яркие лучики бросали на сукно полога драгоценные камни в их доспехах. Нолофинвэ сидел на задрапированном парчой стуле, держа на коленях свой меч. Порывы ветра шевелили его непокрытые каштановые волосы.
От дальнего конца конной дружины вырвались семь всадников. Маховым галопом промчались они мимо стоявших на утоптанном снегу нолдор и вздыбили коней перед самым шатром. Нолофинвэ поднялся со стула.
Семеро спешились. Неукрашенные шлемы с шелковыми косицами были на них, простые кольчуги двойного плетения. Длинные мечи чуть оттягивали пояса: у шестерых слева, у самого высокого из них – справа. Гордые лица бледны, блестят светлые глаза…
Вот, взяты на руку шлемы. Чуть шагнул вперед Майтимо. Нолофинвэ видел, что губы у него сухие и потрескавшиеся.
- Нолофинвэ Финвион! От имени братьев, дружины и всех, пришедших с нами на этот берег прошу прощения у тебя и нашего народа.
Феанарион едва заметно сглотнул комок в горле и продолжил:
- Ибо великие жертвы понесли вы на льду Хелкараксэ по нашей вине. Никакая вира не искупит их, и лишь победа над общим Врагом избавит всех от горя. Мы просим принять нашу присягу тебе, как верховному королю нолдор, как старшему в роду Финвэ и мудрейшему из нас.
Меч вылетел из ножен и лег на медвежью шкуру у ног Нолофинвэ. Тот сразу узнал этот меч – с тремя огромными рукодельными рубинами на крестовине и золотой восьмиконечной звездой в доле.
…Голубое острие касается белого шелка у самого ворота. В серо-стальных глазах безрассудная ярость и какая-то застарелая боль.
- Хоть еще раз попробуй занять мое место в помыслах и любви отца – и, может быть, мой меч избавит нолдор от того, кто жаждет быть господином рабов!…
Что надо было сказать тогда Феанаро, чтоб разорвать сети клеветы и оговоров? Ведь несколько слов могли бы все изменить…
… И вот, лежит у ног этот меч, еще не забывший руку, его сковавшую.
Со свистом обнажились еще шесть клинков и легли рядом с мечом Феанаро. Те самые, что кроваво сверкали в отблесках факелов первой бесконечной ночи. Те, что освятили грозную клятву на Туне. Шесть – и один…
Нолофинвэ поднял меч Феанаро и подал его рукоятью Майтимо:
- Да будет навеки дружба и единомыслие между нолдор!
Как посветлели золотые глаза! Как живым теплом окрасились щеки, прежде белые, как перламутр!..
Макалаурэ принял свой меч с мягкой улыбкой. Тиелкормо тоже чуть улыбался, но почти равнодушно. Пальцы Карнистиро дрогнули на точеной рукояти. Куруфинвэ смотрел прямо и ясно. У близняшек в глазах стояли слезы – еще немного, и они не выдержали бы напряжения.
Семеро повернулись к своим конникам и вскинули мечи. Словно громадная ветвистая молния блеснула в морозном воздухе – над строем взлетели отточенные лезвия.
Стая ворон с паническим ором сорвалась со стрельниц и понеслась на север, где, видимые отсюда темным пятном, громоздились курящиеся пики.
|
|