… Ты зовешь меня, Амбарусса? Или это пламя пляшет на западе, ярко-рыжее, как твои локоны? Ты зовешь меня – или небо глядит на меня бездонной синевою твоих глаз? Я снова вижу тебя – как в тот проклятый миг, когда в отблесках ревущего пламени в последний раз мелькнул твой темный силуэт – с воздетыми руками, словно умоляя о помощи.
Я вижу укор в твоих глазах – отчего? Отчего, сын мой? Ты тоже винишь меня в случившемся? Да, я знаю свою вину – слишком хорошо знаю: сам, своей рукою я возжег пламень, поглотивший тебя. Зачем, зачем в ту роковую ночь ты решил остаться на кораблях? Отчего я не знал?.. Почему никто не предупредил, не остановил меня? – А впрочем, возможно ли было остановить пламя, бушевавшее в моем сердце? О, если б я своей кровью мог смыть мою вину! Если б мои страдания могли утолить твою боль! Но ты уже не страдаешь – а терзания моей души не кончатся никогда. Огонь, воспылавший в Лосгар, никогда не угаснет – теперь он жжет мое сердце. Непрестанно. До конца времен.
Не кори меня, Амбарусса, сын мой!
По крайней мере, тебя оплакали братья. Твой прах милосердно приняли ласковые волны. По тебе скорбели чайки, кружа над морем. – И никто не видел, как сжалось от боли мое сердце. Они проклинали мою роковую ошибку – но никто не подумал, что в те минуты я страдал не меньше их. Мое молчание казалось им нечувствием – решили, будто Куруфинвэ неспособен ощущать боль. Впрочем, я рад был бы окаменеть – и не чувствовать, как мучительный огонь испепеляет мое сердце.
Тебя оплакали братья – а я умираю один, в чужой земле. И нет никого, кто бы унял мою боль - или хотя бы просто склонился надо мной. Ни в ком мне не найти сочувствия. Сыновья не найдут меня – не успеют. Тень смерти уже застилает мои очи, я чувствую ее ледяное дыхание. Скоро я уйду – и лишь проклятия будут сопутствовать мне, пока не рухнет мир.
… Но ты зовешь меня, сын мой? Хочешь, чтобы я ушел за тобой? Я слышу твой голос, вижу, как твои глаза печально смотрят на меня… Ты плачешь, Амбарусса? Не плачь: скоро мы встретимся – и уже ни огонь, ни лед, ни злоба Врага не разлучат нас.
Прости меня, сын мой. Я иду к тебе…
|
|