Территория строгого канона

Вступление Мадемуазель О.Д. шла по Кутузовскому, размахивая рукой, в которой был зажат мп3 плеер. Из наушников в мозг перетекал какой простенький, жизнерадостный мотивчик. «Я отрываюсь от земли, я от тебя на полпути…» Мадемуазель казалось, что еще немного, и она взлетит. И она действительно полетела! Все вокруг слилось в разноцветные полосы, которые постепенно теряли краски, пока не превратились в сплошной серый туман.

Ч.1 Колония строгого канона
Потом из тумана появилось серое осеннее небо и голый черный лес. В ушах продолжала звенеть веселая песенка про солнышко.
Вдруг из пролеска выехал всадник на сером коне. Он спешился и слегка поклонился заблудившейся путешественнице. Когда он откинул капюшон, девушка узнала этот веснушчатый нос, растрепанные черные волосы и жесткую складку губ. Да, это был он, enfant terrible из вполне приличной и высокопоставленной семьи убийц и поджигателей. Усадив девушку на седло впереди себя, он тронул коня и направился к замку. Разумеется, как у каждого порядочного злодея, у него был зловещий замок, куда он заманивал невинных жертв и пил у них кровь. Предположительно.
Но, как ни странно, наша знакомая мадемуазель совершенно не сопротивлялась чарам Темного. Судя по всему, она испытывала к нему какую-то странную, неприемлемую общественной нравственностью симпатию.
Они уже выбирались из леса, чтобы переправиться через реку, когда на их пути появился воин в ослепительных доспехах добродетели. Темный поморщился, а м-ль О.Д. протерла глаза. Она совершенно не заказывала его появления в своем фанфике.
- Стоять-бояться! - протрещал воин женским голосом. По-видимому, это была воительница, но под доспехами было не разобрать, да и вообще, добродетель, она обычно бесполая. - Это территория строгого канона. Здесь запрещено любить феанорингов, запрещено не любить Берена, запрещено не каяться, запрещено …
- Что? – удивился Темный. Он впервые за свою долгую непросвещенную жизнь услышал такой дивный бред.
- Вопросы задавать тоже запрещено! Вы имеете право сохранять молчание, пока я буду полоскать вам мозги и обращать к свету. Вы имеете право поддакивать мне и кивать головой. Вы имеете право… все, ваши права закончились.
М-ль О.Д. оглянулась на своего спутника.
- Давай объедем эту… строгую территорию. Нам же все равно в другую строну.
- Не-а, - ответил Темный. – Мой замок там, за рекой. Придется как-то проскочить. Давай… давай зажмуримся и изо всех сил постараемся не любить феанорингов. Вдруг получится, и мы сможем проехать? – сложившая ситуация его не то чтобы радовала, но и несильно огорчала. Как обычно, он постарался отделаться насмешкой.
- Не выйдет. Вам обоим сначала надо публично покаяться в братоубийствах, затем постом и покаянием отмолить грехи, одновременно отрабатывая прощение принудительным трудом в исправительных учреждениях , затем 150 лет условно с еженедельной явкой в участок и тогда…
- И тогда можно будет любить феанорингов? – поинтересовалась О.Д.
- Нет, ни в коем случае! - выпалила воительница.
- Тогда какой смысл в выше перечисленных процедурах? Разрешите пройти.
- Нельзя! Я страж истины в последней инстанции.
- Послушайте, страж, - сказал Темный, слезая с коня и подходя поближе к устрашающей конструкции из лицемерия, морализаторства и непроходимой глупости. – Давайте договоримся по-хорошему.
- Никаких переговоров с террористами! – веско заявил опытный сотрудник спец органов с большим стажем разрешения конфликтов мирным путем.
Все это порядком уже начинало действовать О.Д. на нервы. Становилось все очевиднее, что добро от них само по себе не отстанет.
- Признайтесь, что вы злодеи и убийцы! – высокоморальным личностям всегда надо втоптать в грязь окружающих, чтобы почувствовать высоту своей моральности.
- Мы злодеи и убийцы, - хором повторили измотанные О.Д. и Темный.
- Нет бога кроме Эру и пророка его Финрода! – выкрикнула воительница и вскинула правую руку вверх. - Финрод светел и прекрасен, мудр и справедлив, скромен и благочестив. И еще он умеет танцевать чечетку.
- … чечетку, - покорно повторили желавшие наконец выбраться из цепких лап добра О.Д. и Темный.
- Берен храбр и отважен, настоящий герой…
У Темного зарябило в глазах.
- … г-г-герой, - с огромным усилием выдавил он из себя.
- И у него было право на Сильмарилл!
О.Д. с тревогой посмотрела на Темного. У того с лицом творилось что-то страшное. Он отчаянно пытался шевелить губами, но ничего. кроме стона, не получилось.
- Ы-ы-ы, - вот все, что ему удалось произнести.
- Я жду! – настырно настаивало мировое добро.
О.Д. тронула Темного за плечо.
- Не надо. Оно того не стоит. Давай просто уйдем.
- Никто не проскочит, никто не пройдет! – грозно предупредило добро с кулаками.
- Хорошо, - вздохнула О.Д. – Chevalier de Beren est un complet idiot. Это то же самое, что вы сказали, только по-французски.
- Гут, - улыбнулась оберштурмбаннфюрерша. – А теперь…
- Мы можем идти?
- Можете, - еще раз злорадно улыбнулось чудовище. – Только сначала откажитесь от Клятвы и от Сильмариллов.
Это была последняя капля. Уже беззвучно Темный снял притороченный к седлу арбалет и вдел ногу в арбалетное стремя.
- Кажется, вы пропустили пункт, в котором мы стреляем в спину женщине, - Темный говорил медленно, так же медленно, как натягивал тетиву. – Самое время к нему вернуться. – Тетива натянулась, и Темный закрепил ее защелкой.
- Я протестую! – завопило добро истошным голосом. – Это насилие над личностью!
- Насилие, - кивнул Темный, вкладывая болт в желоб. – Примите удобную для вас позу. Не желаете ли в спину?
- Морготовы выродки! – шипело добро, разбрызгивая зеленую слюну. - Вам место в Ангбанде! В Ангбанде! Изверги!


Ч. 2. Крутой поворот.

Когда буря, вызванная мировым добром, стихла, Темный и О.Д. обнаружили, что стоят перед воротами Ангбанда – средоточием мирового зла. Не успели они сказать «а», как их уже схватили, повязали и поволокли к Морготу на допрос.
- Кстати, а какой сейчас год? – спросил Темный одного из орков-конвоиров.
Но тот не успел ничего ответить, поскольку автоматически открывающиеся двери морготовой приемной дружелюбно распахнулись перед пленниками.
Кстати, год оказался самый подходящий: в короне Врага сияли три Сильмарилла.
Обычную вводную часть про «кто-такие-зачем-пожаловали» Моргот опустил и сразу же перешел к сути:
- Двадцать лет без права переписки. Обоим. Уведите.
Тут Темный повернулся к О.Д. и наигранно подмигнул, перекосив половину лица.
- Значит, - сказал он вполголоса, - бежим, когда будут раздавать вечернюю баланду. Я вырублю охрану секретным нолдорским приемом, - продолжал он, не обращая внимания на то, что Моргот и охранники слушают его с большим интересом, - а ты тем временем…
- Что за прием? – не утерпел Моргот.
- Секретный, - загадочно ответил Темный.
- В пыточную его, - забасил Враг, - срочно узнать, какой такой прием.
Орки поволокли Темного к дверям.
- Не надо! – взмолилась О.Д. Она бы с удовольствием заломила руки, но не могла, они были связаны. – Не трогайте его! Я все скажу. Я все знаю. Только отпустите его!
- Интересненько, - сказало мировое зло, подходя поближе. – А ну-ка, а ну-ка…
- Развяжите мне руки, и я вам покажу…
- Нет! – закричал Темный, - не говори ему ничего…
Но было уже поздно.
- Это очень простой прием. Даже не прием, а маленькая хитрость… - тянула время О.Д., пока орк-охранник перерезал кинжалом веревки. – Всего одно слово. Нитроглицерин!
После слова «нитроглицерин» шел большой ба-бах! С тремя восклицательными знаками. О.Д оглушило взрывной волной. Когда же она очнулась, то увидела, что посреди развалин стоят двое – Темный и какой-то майа зловещего вида – и перетягивают друг у друга корону с Сильмариллами.
- Не-не, - говорил Темный, - петь я не буду, у меня нет ни слуха, ни голоса, так что извини…
- Ну, давай хотя бы «чижика-пыжика» или «во саду ли в огороде», - упрашивал майа, тоже, кстати, темный.
- Нет, - упирался Темный, наш Темный, - но я пришлю тебе кого-нибудь вместо себя, скажем, одного моего кузена…
- Ну, тогда давай на кулаках! – предложил майа, которому уж очень не хотелось отпускать дорогого гостя без ничего.
- Не-а, - отнекивался Темный, - лучше я дядю пришлю, а сейчас нам уже пора…
Но любитель музыки зловещего вида не спешил расстаться с короной и с Сильмариллами. Видимо, ему понравилось и то, и другое.
- Ну, хорошо, - наконец согласился Темный, - но только один раз и, чур, не смеяться.
«Я оттолкнусь от скучных слов, освобожусь от тяжких оков…», - проблеял Темный, попадая в ноты через раз. Майа-меломан взвыл, словно от боли, и попятился, затыкая уши. (Позже летописцы, которые как всегда половину не слышали, половину не поняли, назвали эту песню «Освобождение от оков»).
«Хочу, чтоб счастье стало нам с тобой наградой», - подхватила О.Д., старательно перевирая мелодию из всех своих скромных сил. Музыкальное состязание превратилось в музыкальное истязание. «Солнышко в руках и венок из звезд в небесах» - во всю размяукался дуэт, и вражеские войска во главе с главным баритоном эпохи отступили по всем фронтам.
- Уф, - сказал Темный, вытирая лоб тыльной стороной правой руки и прижимая к себе корону с Сильмариллами левой. – Надеюсь, хоть теперь-то мы дойдем до дома без приключений.