Норлин Илонвэ "Государь"

Вдумавшись, мы найдем немало такого, что на первый взгляд кажется добродетелью, а в действительности
пагубно для государя, и наоборот: выглядит как порок, а на деле доставляет государю благополучие и безопасность.

Никколо Макиавелли

Глава I
Пополам

Низкое белесо-серое небо мрачно нависало над притихшим Городом, тяжело прижималось к его белоснежным крышам, затягивало слепыми бельмами стекла пустых окон. Улицы, вопреки обыкновению, затихли, и было видно, что немногочисленные прохожие стремятся скорее оказаться дома. Иногда на ходу перебрасываются фразой-другой, обмениваются поспешными кивками и торопливо удаляются прочь, украдкой бросив настороженный взгляд на расшторенные окна стройного, величаво тянущегося вверх дворца.
А возможно все и не так. Возможно, над Тирионом просто собрались принесшие свежий чистый дождь облака, и нолдор всего лишь спешат укрыться от обычной непогоды. И вовсе не тревожное ожидание разлилось по улицам и переулкам, а заурядное и вполне понятное затишье перед обыденным ненастьем. А на воображение давит повисшее в кабинете тяжелое молчание.
Стоявший перед высоким стрельчатым окном Государь проводил взглядом троих молодых каменщиков, скрывшихся за углом прилегающей к площади улицы, бездумно поправил складку тяжелой занавеси и обернулся....
Знакомый до последней полки старый добрый кабинет, он же мастерская, он же «самый малый зал для совещаний», как его прозвали домочадцы. Тихо. Неподвижно. Аккуратно. Только недавно сложенные бумаги и письменные принадлежности разлетелись по всему столу, перемешались, упали на пол. Финвэ молча окинул взглядом резко диссонирующий с обстановкой беспорядок, наклонился и поднял один из свитков. Осторожно положил обратно, подальше от растекающегося содержимого треснувшей чернильницы. Ползущая из нее блестящая черная лужица неторопливо увеличивалась, обтекая подсвечник, футляр для бумаг, перевернутый стаканчик для перьев и куда как неуместный на разворошенном столе меч. Изящный набор ножен, украшенный чернью эфес, пряжка разметавшегося ремня серебрились в тусклом проникающем с улицы свете и невольно притягивали к себе взгляд стороннего наблюдателя. Финвэ некоторое время смотрел на оружие, сознавая, что мысли, с которыми он только что пытался собраться, глядя на Город, так и остались бесформенной невнятной массой, похожей на ту, что сейчас прятала от Тириона небо. Тот факт, что его, Короля нолдор, неоднократно называли мудрейшим из Детей Илуватара, казался сейчас особенно нелепым. Или просто вся его прославленная мудрость вместе со здравым смыслом отказывались служить, беспрекословно уступая велению сердца?..
- Что с тобой такое происходит? – собственный голос прозвучал неожиданно громко, гулко разбив остекленевшую тишину. Финвэ медленно, будто с трудом отвел взгляд от оружия, и, подняв голову, посмотрел на застывшего посреди комнаты старшего сына.
Вопреки обыкновению, тот не шагал по периметру кабинета, в тысячный раз разглядывая корешки выстроившихся в шкафах книг, не вертел в руках год от года копящиеся на полках и стенах фигурки, панно, картины и прочие надаренные вещицы, вышедшие из рук мастеров. Не сидел на резном стуле, время от времени ставя его на задние ножки, привычно постукивая пальцами по столешнице и поглядывая иногда на носки собственных сапог. Нет, сейчас он неподвижно стоял, убрав руки за спину и устремив застывший, будто нарочито ничего не выражающий взгляд в окно. И эта неестественная, никогда несвойственная сыну неподвижность вносила немалую лепту в общую тревожную атмосферу кабинета.
Финвэ ждал. Молча опирался обеими руками о стол и неотрывно смотрел вперед, стремясь поймать ответный взгляд темно-серых глаз Феанаро. Наконец, тот закончил изучать невидимую точку в окне и перевел взор на Короля. Прошло еще несколько невыносимо затянувшихся мгновений, прежде чем последовал равнодушный отклик:
- Какого ответа ты ожидаешь от меня, отец?
- Откровенного, – Финвэ выпрямился. – Посмотри на себя, Феанаро. Что с тобой? Сначала разрыв с Нэрданель, потом споры, ссоры и речи об Эндорэ и Валар. И теперь… - на миг замолчав, Король неопределенно кивнул на дверь в коридор и не глядя положил ладонь на эфес лежащего перед ним меча. – Теперь это? Чего тебе не хватает, сын? Мало славы первого из мастеров Амана? Мало почета и уважения? Мало видеть и радоваться, глядя как выросли и возмужали дети? Даже твоих Камней тебе уже мало? Или, правда, они помутили твой рассудок?
Застывшее лицо Феанаро исказила кривая улыбка.
- Камни… Я убеждаюсь, что твоего слуха достигли не только мои речи. Постарался кое-кто еще.
- Феанаро! То, что сказал твой брат…
- То, что он сказал, он сказал у меня за спиной! Отважился вылезти из-за кресла своей матери, стремясь очернить меня перед тобой и всем Городом! Или, может быть, уже добился своего? Может, и суд Совета уже вынес нужный ему приговор?
- Замолчи, – отпустив край стола, Финвэ шагнул вперед – скрадываемая расстоянием разница в росте между отцом и сыном не замедлила проявиться. – Замолчи, пока я не влепил тебе пощечину.
Феанаро отступил назад в секундном замешательстве, но взгляд все же не отвел и вновь принял бесстрастный спокойный вид. - Приговор последует, в этом можно не сомневаться. Но не от меня и не от Совета.
Еще одна кривая усмешка появилась на лице принца.
- Разумеется. Ведь Король нолдор не может самостоятельно рассудить ссору собственных сыновей. Это слишком значительное происшествие.
- Феанаро, ты обнажил меч против брата. Или это в твоих глазах не значительное происшествие? Вы оба принцы и оба мои сыновья – как я могу быть беспристрастным?
- Кажется, это было не первое наше столкновение. Но раньше обходилось без участия Валар. Отец, он зарвался, забылся – я поставил его на место. Даже без рукоприкладства. И что же? Город затих в ожидании суда. Но не твоего, нет. Что может решить Король нолдор? В каком направлении проложить новую улицу? Неужели ты не видишь, что мы здесь ничего не решаем? Мы здесь как в клетке, пусть и золотой, – с лица Феанаро, наконец, сползла с трудом удерживаемая бесстрастная маска безразличия. Он развернулся, хлопнул рукой по спинке стула и подошел к книжному шкафу – взгляд привычно заметался по корешкам книг, перетянутым шнурками свиткам, собственному отражению и отражению отца в стеклянных окошках дверец.
- А ведь мы – Старшие Дети Эру. Мы сильны, выносливы, отважны и умелы. Разве этот мир не был создан для нас? Весь, а не только огороженный чарами островок. Неужели мы способны только на это? Только на сытое и беззаботное существование под опекой Валар? Здесь мы лишь изящное дополнение к их величию. Они оставили Эндорэ погруженным во Тьму, оставили на потеху тварям Врага, которые наверняка оценили такую щедрость и успели размножиться по всем уголкам нашего мира. А сколько тех, кто не пожелал переселиться в Валинор, уже оказались в Мандосе? Это и есть та самая забота Валар об Арде и Детях Илуватара? Они испугались и создали себе тихий уютный уголок – иллюзию господства над миром и теперь старательно внушают нам мысли о всеобщем благополучии, слепо веря, что Мелькор переменился и сделался дружелюбным домашним зверьком, каким он стремится казаться. Но ведь это уже лишь морок. Само благополучие пошатнулось уже и здесь, в Валиноре. Верно, отец? Да, я не отрицаю – этот край дал нам многое. Мы многому научились, многого достигли. Но вместе с этим достигли и потолка. Что дальше, отец? Тебе достаточно этого сонного мирка под опекой Мудрых? Мне нет. Ты сказал о Сильмариллах. Они – мой потолок. Я не создам ничего большего - по крайней мере, здесь. Но мы еще можем двигаться дальше, туда, к новым горизонтам, где за морем осталась наша прародина. Ты сам рассказывал о бескрайних просторах Эндорэ. Они не менее богаты лесами, горами и водами, чем Валинор. Те, кто родился здесь, впитывали рассказы о Великом Походе с колыбели, рисуя в воображении оставленные земли. Молодежь уже давно загорелась этой идеей. Дальше – больше. Вопрос только во времени, спустя которое начнут увязываться тюки и складываться в ящики припасы.
Феанаро замолчал, отвернувшись от переставшего дребезжать под ударами ладони шкафа, и перевел горящий взгляд на подошедшего вплотную отца. Финвэ вздохнул и отнял руку ото лба сына.
- Странно, что нет жара. Можно подумать, что у тебя лихорадка.
- Лихорадка, – принц коротко тряхнул головой и стукнул себя по левой стороне груди. – Здесь. Скажешь, что у меня еще и бред?
Король молча покачал головой и протянул руку к встроенному в шкаф погребцу.
На некоторое время в комнате снова повисло молчание, прерываемое лишь тихим звоном стекла и плеском наливаемого вина. - Слишком складно для бреда, – Финвэ убрал кувшин на место и прикрыл дверцу. – Ты вбил себе в голову навязчивую идею. Не в первый раз. Но эта идея другого рода. Она опасна. И не только для тебя.
Феанаро принял настойчиво протянутый бокал, машинально покачал в руке, глянул, как вино стекает по стенкам, и равнодушно пригубил.
- А ты ждал от меня других слов? Думал, я с восторгом тебя поддержу?
- Я не знаю, чего я от тебя ждал.
Бокал с тихим стуком забалансировал на столе, а Феанаро отошел к окну.
На улицах Города почти ничего не изменилось. То же пасмурное небо. То же серое застывшее ожидание. И разве что прохожих под стенами дворца теперь не было видно вовсе. Отведя в сторону занавес, принц прижался лбом к стеклу, глядя вниз, на врезающееся в площадь широкое крыльцо.
- Феанаро, послушай, – Король следом за ним обогнул стол и остановился в шаге позади. – Я не хочу сейчас спорить с тобой о Валар и Эндорэ. Не хочу как нашкодившего ребенка отчитывать за безобразную сцену. Просто выслушай. Я вижу, что ты окончательно запутался. Уверен, что Валар тоже это увидят. И поступят соответствующе. Тебе нужно просто успокоиться и разобраться в себе. Быть может Владыка Ирмо…
- Предлагаешь мне отправиться в Лориэн? Там не хватает еще одной мраморной скамьи? – не замедлил поинтересоваться принц, не поднимая взгляда.
- Не надо, Феанаро, – Король покачал головой и мягко положил ладонь на ссутуленную спину. – Валар мудрее нас – кому как не им помочь тебе?
- Мне не нужна их помощь. Что они могут? Я уже сказал…
- Да, ты сегодня достаточно наговорил, – оборвал Финвэ и за плечи повернул сына к себе лицом. Еще один словесный поединок по кругу он бы не выдержал. – Довольно. Ты не слышишь ни меня, ни, что еще хуже, себя. Говоришь ерунду и не понимаешь этого. Теперь я хочу, чтобы ты просто отправился домой и хорошенько подумал. Приготовился к Суду и отказался от этой глупой игры в ущемленную гордость.
- Отец…
- Хватит пререканий. Сегодня они уже ни к чему не приведут. Ступай и поразмысли, сын, – на мгновение сильнее сжав пальцы, Финвэ снял руки с плеч Феанаро и посторонился, пропуская его к выходу из кабинета.
Принц поборол заметное желание высказать что-то еще, чуть задержался у отцовского стола, бросив на него беглый взгляд, и, не оборачиваясь, вышел прочь.

***

Сколько прошло времени после того, как дверной замок сухо щелкнул, а в коридоре затихло эхо быстрых шагов, Финвэ не знал. Вряд ли много. Окно светилось все тем же тусклым светом, прохожих на улице не прибавилось, а чернильное пятно все еще медленно увеличивалось, подбираясь к отодвинутым в сторону чертежам. Оторвав, наконец, взгляд от окна, Король на ощупь стянул с ближайшей полки подходящую тряпицу и вернулся к столу.
Конечно, он изначально поступал неверно. Не вмешался вовремя, даже не предположив, во что все накапливающееся может вылиться. Не посоветовался с Валар. Не переговорил заранее с сыновьями. Да что там, даже на Совете сначала растерялся. С другой стороны, наверное, он и не был готов к чему-то подобному. Там, на берегах Куивиэнэн и во времена Похода все было предельно ясно: вот создания Мелькора, вот Вала Оромэ, вот дикие звери, вот народ, который он ведет в Благословенный Край. А с той угрозой, что медленно, но верно назревала совсем рядом, повисала в воздухе тонкими нитями липкой паутины и опутывала даже самых близких, он не сталкивался…
Черные разводы на полированной поверхности стола не желали пропадать. Финвэ задумчиво растер кончиком пальца ближайший завиток и покачал в другой руке оставленный сыном меч. В другой раз он бы, наверное, подивился тому, как легко и бесследно с металла скатились черные капли, но сейчас только убрал оружие во вместительный сундук с инструментом и отыскал в глубине стола ключ от него.
В снова затихшем кабинете замок лязгнул чересчур резко и неприятно, оставив после себя звенящий отзвук. Финвэ еще какое-то время постоял, с усилием оттирая перепачканной тряпицей руки, потом бросил ее в сторону и, ощутимо задев бедром угол стола, быстрым шагом покинул комнату.
Дверь закрылась. Финвэ опустил сжатую в кулак руку, которой только что придавил створку, и глянул по сторонам, убеждаясь, что коридор в обе стороны пуст, а дворец все так же выжидающе тих. Глянул и почти сразу почувствовал упирающийся в спину взгляд.
- Ноло, – отметил он вслух присутствие среднего сына.
- Я подумал, ты захочешь видеть и меня, отец, – Нолофинвэ в отличие от брата своей обычной манере не изменял и выглядел как всегда спокойно. Разве что, как определил бы наметанный взгляд, чуть настороженно.
- Пойдем, – Финвэ положил руку на плечо приблизившегося сына и увлек за собой к выходу на лестницу.
Спускаясь вниз, они молчали, и Король только невольно следил за скользящими впереди блеклыми одинаковыми тенями.
Феанаро унаследовал от него разве что цвет волос да высокий, по сравнению с подавляющей частью нолдор рост. Темно-серые глаза, светлая кожа, тонкие черты лица и далеко не столь могучее, как у Короля телосложение достались ему, несомненно, от матери. Младший Арафинвэ и ровным нравом, и обликом был скорее ваниа, нежели нолдо. А Ноло… Финвэ повернул голову, как в зеркало посмотрев на идущего рядом сына. Сходство не было одним лишь внешним: вдумчивый, предусмотрительный, всегда спокойный на вид, но не лишенный амбиций средний принц куда более походил на отца, чем вспыльчивый и несдержанный старший или тихий и миролюбивый младший.
- Мне стоило поговорить с тобой заранее? До Совета? – выйдя из дворца во внутренний двор и пройдя по крытой галерее в тенистый цветущий сад, они остановились подле негромко плещущего фонтана, украшенного мраморной фигурой Уинен, и еще несколько минут стояли неподвижно, пока Нолофинвэ, наконец, не нарушил молчание.
- Пожалуй, – Король медленно кивнул и, опустившись на опоясывающий чашу бассейна высокий бортик, принялся разглядывать верхний ряд окон дворца.
- Сожалею, что не сделал этого. Но от своих слов я не откажусь. И уверен – многие со мной согласятся. Уже согласились, – Нолофинвэ сел рядом, не сводя с отца выжидающего взгляда.
- Я знаю. И это, и то, что многие напротив - не согласятся. И меня это… не радует.
Аракано, помедлив, согласно покачал головой и тоже принялся смотреть на окна, в которых отражение белой пелены туч то и дело перечеркивали мечущиеся птицы. Помолчав, снова спросил:
- Что ты думаешь делать?
- Пока еще рано решать. Все зависит от приговора Валар. Но, Ноло, - Финвэ развернулся на бортике и поймал взгляд сына. – Из вас двоих ты куда более разумен и рассудителен, поэтому я прошу в первую очередь тебя – подумай хорошенько, стоит ли оно того, чтобы держать зло и продолжать смуту.
- Думаю, что нет. Того не стоит, – легкая ироничная улыбка появилась и пропала на губах Финвиона.
- Вот и я так считаю, – вздохнув, Король хлопнул сына по плечу. – Мне больно думать о том, что произойдет, если ваша ссора разрастется и окончательно втянет весь народ.
- Мне тоже.
Финвэ снова поднял голову и поймал взгляд сына. Тот говорил искренне.
- Хорошо. Теперь ступай. Иди домой, успокой Анайрэ и отдохни.
- Тебе тоже не мешает, – Нолофинвэ, не мешкая, поднялся, поклонился и пошел обратно к галерее. И когда он с переплетенными каменными побегами вьюнка колоннами, отец окликнул его.
- Ноло!
- Да? – Финвион остановился на краю мраморной плиты и обернулся.
- Что бы там не судачили столько лет: вы все пятеро едва ли похожи друг на друга. И люблю я вас каждого по-своему. Но не больше или меньше.
- Я знаю, отец, – Аракано еще раз улыбнулся той же мимолетной улыбкой и, развернувшись, скрылся в полумраке галереи.

Глава II
Прочь

Феанаро метался из комнаты в комнату подраненным зверем, выгребая из шкафов и сундуков нужные и ненужные вещи, запихивая их в дорожные мешки и вытряхивая обратно на пол. Такими стараниями большая часть дома очень быстро потеряла прежний относительно упорядоченный и опрятный вид и приобрела черты разворошенного осиного гнезда с одной, но до крайности взбешенной осой. Сыновья его предпочитали не усугублять ситуацию и молча собирали собственные пожитки, стараясь не попадаться отцу под руку. Прямых разговоров о том, что они тоже покинут Город, не велось. Но молчаливая слаженность и решительность действий, а так же волна схожих порожденных разнесшейся вестью сборов в других домах, указывали на то, что ближайшие двенадцать лет Феанаро проведет не в одиночестве....
Финвэ подмечал это про себя, пока поднимался на лестнице, прислушиваясь к долетающему сверху грохоту и шуму. Только что он прикрыл за собой скрипнувшую дверь, перешагнул через останки доселе стоявшей подле входа вазы с цветами и прошел вглубь дома, направляясь к покоям сына. Откуда-то из ближайших комнат доносились приглушенные голоса, но Король не стал разыскивать внуков и, только молча кивнув выглянувшему на звук его шагов Майтимо, взялся за перила лестницы.
В комнате сына, пока Финвэ до нее добрался, шум стих. Зато воцарился еще больший, нежели внизу, беспорядок. Сам же внезапно угомонившийся хозяин сидел на вздыбленном на задние ножки стуле и мерно покачивался, отталкиваясь каблуками дорожных сапог от скрытого под грудой наваленных на него вещей стола.
- Я смотрю, буйствовать ты хотя бы престал, – Король окинул взглядом разгромленную обстановку комнаты и, подняв перевернутый стул, сел.
Не взглянувший на отца Феанаро продолжал молчать, и, сжав губы, по привычке рассматривал запыленные носки сапог. - Мальчики развили такую бурную деятельность, что, думаю, будут готовы еще до полного цветения Лаурелина, – как Финвэ и ожидал, эти слова, наконец, привлекли к нему внимание. Феанаро ответил недоверчивым взглядом, скинул со стола ноги и, порывисто поднявшись, подошел к окну. Там, судя по донесшимся в распахнувшиеся створки звукам, уже подготавливали коней и препирались по неведомому поводу Амбарусса.
- Я не звал их, – вымолвил, наконец, Феанаро. Вернулся к столу, поднял с пола дорожный мешок и принялся уже осознанно собирать в него вещи.
- Я вижу. Но это и без надобности. Не знаю точно, сколькие готовы сняться с места сегодня, но одни вы из ворот не выедете – Город гудит как улей.
Принц снова внимательно посмотрел на отца, но на сей раз оставил его слова без ответа. - Куда собираешься держать путь? – продолжил Финвэ. Снял с угла стола повисшую на вороте рубаху, встряхнул и принялся складывать.
- Пока не знаю. Наверное, на север. В горы.
- Там есть чем прокормиться, – Король согласно кивнул – его догадка подтвердилась. – А Нэрданель..?
- Давно ее не видел, – отрезал Феанаро и, бросив мешок, начал укладывать в ящик инструмент.
- Мальчики всегда смогут вернуться и подвезти необходимое, – наблюдая за ним, заметил Финвэ.
- Везти нужно куда-то, – нехотя отозвался принц, с силой заталкивая в свободное место нанизанные на бечеву рубила топоров. – Не в шалаше же бытовать.
- Столько рук – справимся быстро, – после паузы ответил Финвэ и поднялся.
- Справимся? – недоумение снова появилось на лице Феанаро. Связка инструмента громко бряцнула, плюхнувшись на пол, и принц повернулся лицом к отцу.
- Не хочу отпускать тебя одного.
- Ты сам сказал – один я не буду.
- Общество яро сочувствующих и негодующих сторонников – не лучшая подмога в том, чтобы осмысливать произошедшее и браться за ум. А не затем ли тебя отослали? – подкрепив свои слова красноречивым взглядом, Финвэ развернулся и вышел в распахнутую дверь. – Я подъеду, когда сам соберусь. Но много времени это не займет, – донесся его голос уже из коридора.
Удивленный таким поворотом Феанаро не нашел, что ответить и, помедлив, нехотя вернулся к своим ящикам.

***

- Ты поедешь с ним? – Королева остановилась в дверях, наблюдая за спорыми сборами мужа.
- Ты против? – спросил в ответ Финвэ, выпрямляясь и сворачивая навесу белье.
- Я этого ожидала, – Индис отпустила дверной косяк и вошла внутрь, прикрыв за собой дверь.
В пику вчерашней хмари, нынешний день выдался ясный и погожий – ни облачка на небе, и только легкий свежий ветерок охотно закачал тонкий занавес, когда женщина приоткрыла створки окна и рассеянно выглянула наружу.
- Ожидала, – повторил следом за ней Финвэ, огляделся и пристроил сверток на ложе. – У меня ведь есть на кого оставить Город. Да и что может произойти теперь, когда все разъяснилось? А если я позволю Феанаро уехать одному, он рискует еще больше запутаться и озлобиться. Тем более без совета Нэрданель. А кого кроме нее и меня он когда-нибудь слушал?
- Верно, – Королева повторила грустную улыбку мужа, отпустила подоконник и присела на край постели, принявшись складывать вытащенные из шкафа вещи.
- А на первый вопрос ты так и не ответила, – Финвэ опустился перед ней на корточки и сжал ее мягкие теплые руки в своих крепких ладонях.
- Что же мне ответить? Конечно, я не хочу, чтобы ты уезжал. Мне тревожно. Но ты мудр, ты лучше меня знаешь своего сына, и я вижу в твоих словах разумное зерно. Отправляйся с ним, раз решил.
- Спасибо, Индис, – Король склонил голову, припав губами к ее тонким пальцам, и прикрыл глаза, когда она высвободила руки и принялась гладить его по волосам.
- Двенадцать лоа – это ведь не так много…
- Конечно, мельдэ. Мы скоро вернемся.
- Еще скажи, истосковаться не успеем, – Индис грустно улыбнулась. – Давай, я помогу тебе собраться.

Когда Финвэ спустился в Большой зал, где уже собрались созванные члены Совета и королевской семьи, и где только вчера, а, казалось бы, вечность назад он собирал тот же самый Совет, он знал, что уложенные и увязанные вещи уже снесли в конюшню. А там кроме его собственных коней ждут отъезда кони старых товарищей и отказавшихся слушать увещевания верных, из тех, что явились во дворец, едва прослышав о королевской затее, и без лишних слов поставили его перед фактом совместного отбытия. Сам Финвэ уже был облачен в дорожное платье и только на тяжелых черных волосах поблескивал золотом и самоцветами венец.
За высокими окнами и распахнутыми дверьми высокого портала виднелась на треть заполненная площадь. Сам зал был забит под завязку, и собравшиеся встретили вошедшего в зал Короля встревожено-выжидающими взглядами и разом замолкли, оборвав единый гул обеспокоенных голосов. Финвэ, выдерживая паузу, обвел подданных спокойным уверенным взором и, убедившись, что все глаза обращены к нему, заговорил:
- Как вы все уже знаете, мой старший сын приговором Валар изгнан из Тириона на двенадцать лет. В том, что произошло, я вижу и свою вину – и как короля, и как отца. И потому я отправлюсь вместе с Феанаро в его изгнание, пока оно остается в силе. Нолофинвэ, сын мой, подойди.
Произнеся это в полной тишине, Король повернулся к среднему принц, и властно протянул руку. Тот не замедлил приблизиться, сохраняя все тоже непроницаемое выражение лица, хотя отец не мог не заметить затаившейся в его взгляде напряженности.
- Нолофинвэ Аракано, принц нолдор. Ты мудр и благороден. Твое сердце открыто, а помыслы чисты. Я знаю, что могу доверить тебе Город и народ, и что твоя мать и твой брат смогут дать тебе добрый совет в трудную минуту, – замолчав, Финвэ поднял руки и снял с себя королевский венец с тем, чтобы не медля возложить его на чело сына. – Прими это и носи по праву до моего возвращения.
Под повисшее в зале молчание и неподвижные взгляды собравшихся Ноло склонил перед отцом увенчанную короной голову. - Я оправдаю твое доверие, отец.

Глава III
Пусть

Подсвечиваемая блекнущим золотым светом дорожная пыль заботливо кутала ноги коней, оседала на их лоснящейся шерсти, поднималась вверх и липла к упряжи, поклаже, одежде и лицам всадников. Финвэ в очередной раз тщательно обтер набор уздечки, подтянул пряжку плаща и посмотрел в сторону постепенно остающихся позади ивовых зарослей, спускающихся к поблескивающему в низине болотцу.
Когда отряд в добрых полторы тысячи всадников покидал пределы Тириона, провожаемый как сочувственными, так и неприязненными взглядами, сложивший с себя венец Государь думал о том, что его решение породило волну противоречивых чувств и среди изгнанников, и в оставляемом Городе. Он скользил взглядом по лицам вокруг себя и видел горделивые улыбки мальчишек – вчерашних учеников своего сына, воспринявших появление в своих рядах Короля и его «свиты», как проявление высочайшего одобрения. Видел настороженность и осуждение тех, кто стоял вдоль улиц, когда изгнанники уверенно, но нарочито неспешно продвигались к воротам. С самим Феанаро он перекинулся лишь парой ничего не значащих фраз, и теперь сын ехал впереди колонны, вроде бы и возглавляя ее, а вроде и держась особняком. Разговоры и в целом не клеились. Разве что порой доносилась до слуха новая громогласная бравада из уст очередного юнца, да кто-нибудь уточнял маршрут пути или перечислял взятый и оставленный скарб. Остальные, если и имели желание поговорить, то ограничивались приглушенными репликами да осанвэ....
Неловкое молчание сохранялось и тогда, когда отряд покинул кольцо городских стен, простучал копытами коней по короткому отрезку мощеной дороги и выехал на утоптанный ровный путь, уходящий на север. Где-то впереди ему предстояло стать не столь удобным, а потом и вовсе потеряться в холмах, распавшись на тропы, проложенные путешественниками и искателями, начиная еще со времен прихода эльдар в Валинор.
Финвэ слегка хлопнул Линтэ по мускулистой шее, и рыжий послушно прибавил ходу, поравнявшись с шагающим впереди конем Феанаро. Если подавляющее большинство в отряде смотрело в спину предводителя и видело лишь спокойную уверенность в том, как он наклоняется, чтобы сорвать упругий стебелек пырея, отмахивается от мошки или треплет по шее вороного Сурэ, то Король за несколько шагов ощущал исходящее от сына с трудом сдерживаемое раздражение, и попавшая под руку несчастная травинка вместе с почувствовавшим настрой хозяина и расфыркавшимся конем были необязательным тому подтверждением. - Какое расстояние ты наметил покрыть сегодня? – Финвэ решил, что пора, наконец, начать разговор. Да и подробнее разузнать туманные пока планы сына.
То, что тот устремится на север, где в каменистых, поросших сосняком и богатых рудными жилами холмах он порой пропадал не по одной седьмице, Король предполагал с самого начала. Но как далеко Феанаро собирается заехать в глубь массива и как планирует там обустраиваться, было неясно и требовало своевременного уточнения. Да и не лишним было бы напомнить оскорбленному предводителю, что Час Смешения уже близок, что кони и всадники не железные, и что за один переезд до места они всяко не доберутся.
- До Оленьего следа, – незамедлительный ответ прервал эти размышления, однако повернуться к отцу принц не счел нужным. Финвэ внимательно посмотрел на выпрямившегося в седле сына и перевел взгляд на дорогу. Кивнул.
Олений след – небольшое, выступающее из леса озерцо, получившее название то ли из-за сходства контуров берега с оттиском копыта, то ли оттого, что какой-то удачливый охотник обнаружил на влажном песке следы дичи. Лежало оно несколько в стороне от основного пути к холмам, но часто служило местом привала для путников.
Настораживало другое.
- Почему ты недоволен тем, что я еду с тобой? – все тем же спокойным тоном поинтересовался Финвэ, наблюдая за ползущими по дороге тенями.
На этот раз ответа пришлось подождать. Король уже собрался повторить свои слова с большей настойчивостью, но Феанаро все же заговорил.
- Почему?.. Валар приказали тебе поехать?
Линтэ приостановился, мотнув головой, недовольный тем, что поводья вдруг натянулись.
- Приказали? – переспросил Финвэ, с недоумением глядя на сына. Спохватившись, оглянулся и убедился, что они успели достаточно отъехать от отряда, чтобы слова не долетали до слуха остальных путников. – Думаешь, без приказа Валар я бы спокойно остался в Тирионе, когда мой сын изгнан из города?
Феанаро неопределенно пожал плечами, продолжая смотреть вперед и бросив поводья Сурэ. Финвэ пришлось снова понукать коня.
- Я думаю, что Валар удобнее видеть корону нолдор на том, кто не испытывает ко мне излишне теплых чувств и глух к моим речам об Эндорэ. Да и оставлять меня без бдительного присмотра им не хочется.
- Твой брат слишком благороден и достаточно разумен, чтобы держать на тебя зло. Это противостояние принесет вред не только вам обоим, но и всему нашему народу. И я надеюсь, что за отведенное тебе на раздумье время ты придешь к таким же выводам.
Снова пожал плечами. Что ж, если такие слова для него неубедительны…
Финвэ наклонился, ухватив повод вороного, и одновременно остановил Линтэ. Всадники оказались лицом друг к другу.
- Я мог бы позволить себе оскорбиться тем, что ты предположил, будто без повеления Валар мне была бы безразлична твоя судьба. Но ты сам прекрасно знаешь, что это не так, и что сейчас в тебе говорит твоя уязвленная гордость. Помолчи, дай я закончу, – коротким взмахом руки Король остановил собравшегося было перебить его сына и продолжил. – Я знаю, тебе не хочется ощущать себя под пристальным присмотром. Тем более у них на глазах, – еще один взмах – в сторону приближающегося по дороге отряда. – И я не собираюсь воспитывать тебя или принародно отчитывать и поучать. Но если тебе понадобится совет, разговор или просто возможность с кем-то помолчать, я буду рядом. Потому что знаю тебя лучше многих, потому что тревожусь о тебе и, в конце концов, потому что люблю и не хочу расставаться на такой долгий, чтобы не говорили, срок. Поэтому умерь свой гонор и прими это, как данность.
Поводья были возвращены владельцу, а осуждающе покосившийся на хозяина за внезапные остановки Линтэ снова пустился в путь и преодолел с десяток шагов, когда рядом раздалось негромкое:
- Олений след показался, отец.

***

Они прибыли на место на следующие сутки, когда серебряный свет Тэлпериона уже возобладал над своим собратом и окрасил раскинувшийся перед ними край в синеватые оттенки.
Всадники начали спешиваться, озираться по сторонам, снимать с коней навьюченные тюки и в полголоса переговариваться, а в воздухе меж тем уже повисла плотная пелена ожидания. Финвэ рассеянно взвесил в руке отстегнутую от седла поклажу и еще раз окинул взглядом высящиеся вокруг холмы, громоздящиеся на них ветвистые крепкие сосны и шелестящую в низине по-сезонному мелководную каменистую речку. Своеобразно, но, пожалуй, красиво. Жить можно.
Рядом хрустнул под сапогами мелкий гравий – Феанаро, бросив повод Сурэ приблизившемуся и открывшему было рот Майтимо, белкой вскарабкался на ближайший валун. Уверенно озирался, останавливая взор на ему одному знакомых приметах.
- Все верно, – в конце концов, донеслось до слуха Финвэ. – Заночуем здесь в шатрах, а завтра начнем обустраиваться основательно, – вторую фразу сын произнес уже отчетливо и повернулся к гудящим позади эльдар.
Те, в свою очередь, чувствуя взгляд предводителя, постепенно поднимали головы и замолкали, и очень скоро над ложбинкой между холмами, где они остановились, повисла полная тишина.
- Друзья, – помолчав еще немного, начал в этой тишине Феанаро. - Все вы последовали сюда, оставив позади Тирион, дома, родных и близких. Я не просил вас об этом, решив, что выпавшая мне ноша только моя, и я не в праве ни от кого требовать такой самоотверженности. Поэтому не скрою, что был удивлен тем, сколько вас, в конце концов, собралось. И я всем вам безмерно за это благодарен. Но двенадцать лоа – это долго, даже в кругу близких. И если кто-то решит вернуться домой, я не буду его осуждать. Тем более, что на новом месте нам придется начинать все заново – строить жилье, обустраивать его, осваивать землю. Но вместе, вместе мы справимся! Приложим умения и таланты, возьмем у этого края то, чем он богат! И тогда, после этих трудов новый дом будет не менее прекрасным, чем оставленный!..
Финвэ украдкой покачал головой и перевел взгляд на стоящих рядом. Сын продолжал говорить. Умело, взвешено, продумано. И его слушали. Слушали с одобрением, воодушевлением, с улыбками на лицах. Верили и поддерживали.
Новый дом… Который не уступит Тириону, и в который еще стянутся новые жители – кто-то привезет невесту или жену, за кем-то позднее последуют подросшие младшие братья и сестры. А когда выйдет положенный срок, многие ли захотят оставить обжитое место и вернуться? Захочет ли, в конце концов вернуться их предводитель?..
Голос Феанаро продолжал уверенно звучать, поддерживаемый гулом вдохновленных соратников, но Финвэ уже не вслушивался. Он смотрел перед собой и думал о том, что пусть - пусть в Тирионе его осудят, пусть сочтут, что он, бросив все, помчался утешать любимого сына. Но место его здесь. С теми, кто близок к тому, чтобы в гордыне и увлеченности своей окончательно расколоть нолдор на два лагеря. Значит и место Короля, пусть и без короны, с ними. Значит, ему нужно этому противиться, оставаться связью между Тирионом и тем, что скоро появится на этих холмах…
Кивнув своим мыслям, Финвэ поднял голову. Вокруг раздавались радостные возгласы. Феанаро улыбался.

Глава IV
Заново

Наполненный гранитной пылью и земляной взвесью воздух сотрясался от стука молотков, грохота камня, перекрикиваний эльдар и прочего строительного шума, а Финвэ сидел на штабеле досок, теребя в руках последнее письмо Индис, и обдумывал ответ. Кроме благодарностей за очередные присланные вещи, вопросов о детях-внуках и городских новостях предстояло пересказать на бумаге подробности собственного житья, что оказывалось не так-то просто.
Нет, это письмо было далеко не первым, и Король уже сообщал жене о том, как у подножия самого высокого и скалистого из окрестных холмов один за другим появляются крепкие бревенчатые домики, похожие друг на друга, как шишки на местных соснах. А потом, когда число этих домиков стало приближаться к тому, чтобы никто из нолдор больше не ночевал в шатрах, по слову Феанаро мастера обратили взоры на большой холм и начали браться за кирки и молоты. Сын уверенно и беспрекословно заявил, что неразумно двенадцать лет жить в охотничьих хижинах, когда под боком такой хороший камень и нет недостатка ни в инструменте, ни в рабочих руках. И все согласились. Финвэ тоже согласился и с интересом рассматривал многочисленные шуршащие чертежи, вносил собственные предложения и давал советы, удовлетворенно отмечая про себя с какой увлеченностью сын с головой ушел в новую работу. А потом к удовлетворению подмешалась растущая тревога оттого, что и в чертежах, и в поддающемся металлу камне проглядываются не изящные ажурные стены, подобные тирионским, а нечто, вызывающее в памяти рассказы Валар об укреплениях Утумно.
Легок на помине, оторвался от раздумий Финвэ, когда первенец пронесся мимо него, чтобы с разгону взбежать на горку обтесанного камня, балансируя, застыть на ее вершине и, закинув руки за голову, приняться придирчиво рассматривать достигнутый результат неутихающих работ....
Проступающий из скал и растущей стенной кладки силуэт был еще очень далек от окончательного облика будущей крепости, но Феанаро смотрел на холм так, словно воочию видел последний завиток орнамента на парапете башен и сравнивал происходящее на стройке с тем, что царило в его необузданном воображении. И итог сравнений, видимо, оказался удачным. По крайней мере, облюбованную для наблюдений возвышенность он покинул с удовлетворенным кивком и, заметив отца, довольно улыбаясь, остановился рядом.
- Что скажешь?
- С кем ты собрался воевать? – вопросом на вопрос ответил Финвэ и подвинулся, чтобы освободить сыну место на досках. Феанаро хмыкнул. Качнулся на каблуках сапог, одаряя будущую крепость еще одним любовным взглядом, и сел рядом с Королем.
- Это тренировка. Опыт строительства крепких стен пригодится нам в Эндорэ.
- Ты еще не выкинул из головы эту затею? – нахмурился Финвэ, глядя на нарочито беззаботно жмурящегося на золотой свет сына. – Феанаро, если бы я не считал, что в Амане квенди будет лучше, я бы не стал звать и вести их сюда.
- Нынешние нолдор отличаются от тех, кем были квенди у Вод Пробуждения. Сейчас мы знаем и умеем куда больше. И можем многое пересмотреть, – первенец пожал плечами, будто сетуя на необходимость пояснять очевидное.
- Нет, Феанаро, – покоящаяся на колене рука непроизвольно сжалась в кулак – письмо с хрустом скомкалось. – Я повторю в сотый раз: те земли дики и опасны. Там нам приходилось сражаться, хоронить погибших и оплакивать тех, кто пропал без следа. Просто ушел за дичью ли, за ягодами или всего лишь прополоскать белье в ручье неподалеку от селения, и сгинул. Феанаро, я собственными руками убил одного из тех огромных волков с клыками в палец и горящими глазами, тогда, когда он уже почти схватил твою мать. На деле все выглядит не так, как в сказках на ночь и песнях менестрелей. И это не похоже на твои путешествия по Валинору, когда ты в худшем случае по лихости либо дурости зарабатывал ссадины и ломал кости. Дело не в умениях. Дело в том, что опасность – реальна и сильна. Даже для нас теперешних. Обдумай это на досуге. В конце концов, я тебя попросту не отпущу. Ни как отец, ни как Король.
Финвэ хотел было добавить про то, что в Эндорэ и так слишком много каменных курганов, но сказал иначе: - Ты достался мне дорогой ценой. Вспомни про это, прежде чем поддаться безрассудству и сложить голову во имя собственного сумасбродства.
Верхние в стопке доски громко стукнули друг о друга и затряслись, съехав в сторону. Финвэ придержал их рукой, покачав головой, посмотрел в след сыну и, опомнившись, осторожно расправил письмо Индис. В ответе, видимо, все же предстояло сетовать на твердолобых, глухих к разумным речам упрямцам.
Аккуратно сложенный лист отправился обратно за пазуху, а Король, посидев еще немного, - вниз, к домикам. Сочинять послание под грохот стройки и разносящийся над ней взбешенный голос сына, распекающего каких-то каменщиков за якобы кривую кладку, было не с руки.

***

Незаточенные клинки сталкивались со звоном не менее впечатляющим, чем настоящие, боевые. Тинвэль из охотничьей «стаи» Тьелкормо, ни в коей мере не смущаясь присутствием лордов, вдумчиво и основательно гонял по тренировочной площадке самого младшего из них. Амбарусса отбивался и уворачивался изо всех сил, но было видно, что сил этих осталось не так много.
Финвэ стоял на склоне холма в толпе зрителей и ожидающих своей очереди воинов и поверх макушек обсуждающих действо Турко и Курво наблюдал. Не столько за поединком, сколько за сидящим тут же Феанаро. Недавний ответ на письмо Индис отправился в Тирион пару дней назад и нес сообщение, сводящееся к тому, что переубеждать спесивых упрямцев – дело нелегкое, но оставлять его он, Финвэ, не намерен. Сын, видимо, тоже это прекрасно понимал, и подчеркнуто избегал любых разговоров с отцом, выходящих за пределы обсуждения погоды, продвигающегося строительства и всевозможных бытовых нужд. Работы же продолжались, как продолжались и ежедневные тренировки, на которые Король приходил молча понаблюдать за тем, как в сопровождении обязательных синяков и шишек мало-помалу приобретается опыт и достигается результат.
Успехи, впрочем, были неравномерны. Вот и сейчас сын сидел на обтесанной колоде и, не отрывая взгляд от обливающегося потом Тэльво, с плохо скрываемым недовольством мял в пальцах готовое прыснуть соком яблоко.
- Все, достаточно! – наконец он не выдержал и досадливо стукнул кулаком по дереву. – Хэндил, объясни ему еще раз, что для того, чтобы вертеться как на сковородке, выбиваясь из сил, он недостаточно вынослив.
- И слишком легок, чтобы так упорно пытаться продавить защиту, – не без ехидства добавил Тьелкормо и подмигнул невозмутимо утирающемуся Тинвэлю.
Побежденный младший только угрюмо воткнул клинок в песок, протиснулся в толпу мимо братьев и в сопровождении бросившегося подбадривать его близнеца побрел вниз по холму.
- Какое ценное замечание, – перекрыл гул обсуждений голос Финвэ. – Пропустите.
Курво не без удивления отдал деду властным жестом потребованный меч и посторонился. Чем-чем, а оружием махать Король никогда не стремился и в тренировочных поединках не участвовал.
- Иди сюда.
То же удивление зеркально скользнуло во взгляде Феанаро. Помедлив, он поднялся с кое-как обтесанного пенька, обменял у Майтимо многострадальное яблоко на клинок и шагнул на площадку.
Вчера его более чем показательный поединок со старшим сыном закончился тем, что Нэльо, зная слабое место отца, дождался подходящего момента и, влившись в неприкрытое и стремительное атакующее движение, одной лишь массой тела отправил Феанаро кувыркаться по песку. Не очень красиво, но очень наглядно. И Финвэ, в свете последнего разговора, рассудил, что повторенный на глазах у многочисленной публики урок поможет в донесении мысли о том, что отправляться в Эндорэ – идея глупая и ведущая к закономерно печальному результату.
Сам Король и в Эндорэ, и на охоте в Валиноре клинку предпочитал копье, но и тем, и другим владел отменно. Тренировочное оружие удобно легло в ладонь, площадка была просторна, а желающих посмотреть на такой примечательный поединок прибывало. Тем лучше.
Феанаро сощурился на свет, ловко покрутил меч в руке и легко пошел вокруг противника, казалось бы, вовсе не глядя на него. Финвэ ждал. Стоял неподвижно, смотрел на блестящее лезвие, краем глаза неотрывно следя за ногами сына, и ждал. Внезапный выпад. Вспышка света на металле. Звон. Возвращение на исходную.
На рожон не лезет. Присматривается.
С сыном Король фехтовал редко. Да и последний раз случился давно, задолго до разговоров об Исходе. Позднее же, когда нолдор размечтались об Эндорэ, принялись ковать новые мечи и тренироваться, Феанаро обратился не к отцу, а к тем, кто шел под его рукой в Великом Походе и слыл большим мастером во владении оружием. К тому же Хэндилу, например…
Еще выпад. Серия ударов, и снова тот же звон.
На этот раз Феанаро отступать не стал, а принялся кружить вокруг отца, нанося на первый взгляд беспорядочные быстрые, но каждый раз натыкающиеся на блок удары. Прощупывал.
Финвэ принялся атаковать в ответ, но не спешил начинать наращивать силу - рассчитывал в подходящий момент разом выбить более легкого противника из равновесия. Противник предпочитал не ждать и все быстрее увеличивал темп.
«- Ты все еще хочешь идти туда? Вести на смерть собственных детей?» - Тяжелый удар, нацеленный в бок.
«- Мы тренируемся. И не уходим ни завтра, ни через лоа, ни даже через двенадцать лоа». – Стремительный уход в сторону. Разворот. Снова серия вроде бы непоследовательных ударов по ногам и корпусу.
«- Даже в искусных руках меч не будет непреодолимой защитой». – Выпад в бедро.
«- Мы будем ковать доспехи и строить крепости». – Уверенный блок.
«- Вам придется жить за этим стенами и ждать опасности из-за каждого куста». – Подсечка. Попытка дотянуться до на мгновение приоткрывшегося бока.
«- Мы сильны и не боимся. Мы не уступаем тем, кто шел с тобой и тем, кто остался в Эндорэ.» - Прыжок, контрудар.
«- Дело не в страхе, а в том, что опасность действительна. Ее можно не бояться, но нельзя отметать». – Блок. Еще блок. Разворот и сильный рубящий удар, рассекший воздух.
«- Мы бы не упражнялись, если бы отметали. Собрались бы и ушли. Но мы трезво расцениваем шансы. И не говори, что нас будет слишком мало!..»
Раньше у него так ловко не получалось. На мгновение выпущенный из пальцев учебный клинок ослепительно сверкнул, перелетая из правой руки в левую, и откуда-то из-под локтя смачно припечатал Короля в грудь.
Над тренировочной площадкой повисла тишина. Зрители молча переглядывались, явно не зная, как отнестись к такому поединку и такому его исходу.
- Что ж, показательная польза тренировок, – оборвал затянувшуюся паузу Феанаро. Играючи покрутил меч, оглядывая собравшихся, и, повернувшись к отцу, отвесил ему неглубокий поклон. – Благодарю за поединок, отец.
«- Я думаю, пока нам не стоит к этому возвращаться».
Финвэ не стал уточнять – к чему. Только без слов вернул внукам меч.

Глава V
Вместо

Когда в узких, изрезанных мелководными речушками долинах северных холмов минули теплые дни, уступили черед день ото дня усиливающимся заморозкам и нередким дождям, а листья малочисленных кленов и рябин постепенно пожелтели и осыпались, оставляя зелень лишь горделивым соснам и елям, в Форменос пришла зима.
Снег выпал вдруг. Две седьмицы назад, ночью, спрятав под новыми холмами стопки струганных досок и груды заготовленного камня, и остался лежать на отвоеванной земле, крышах бревенчатых домиков у подножия холма и стенах вытянувшейся к посеревшему небу крепости. Большой двор, еще совсем недавно окончательно замощенный тесанными гранитными плитами, превратился в чистое белоснежное поле и оставался таковым до утра. А утром проснувшиеся эльдар выглянули в окна, подивились внезапной перемене и самые рьяные поспешили выскочить наружу, чтобы с восторженным гомоном и смехом броситься нырять в сугробы и катать в ладонях плотные белые комки....
Но прошло несколько дней. Постепенно все привыкли к новому облику заледеневшего Форменоса, и вот теперь двор был уже тщательно расчищен, снег выброшен на склоны, а вновь обнажившийся промерзший камень охотно отражал легкий звук лошадиных шагов, позволяя ему подольше метаться в стылом воздухе, отскакивая от стен и оповещая форменосцев о прибытии гостей.
Финвэ, в одиночестве погрузившийся в раздумья на крытой галерее неоконченной еще внешней стены, заметил их приближение раньше и успел спуститься навстречу до того, как всадники в сопровождении встретившихся им на холме нолдор проехали под гулкими сводами каменной арки крепостных ворот и оказались перед главным крыльцом.
- Айа! Мы ждали вас со дня на день, – улыбающийся Государь сбежал по щедро обсыпанным песком ступеням и прижал к себе почти кубарем слетевшего с коня внука. Первого из нагрянувшей пятерки и самого из нее старшего.
- Мы сумели собраться быстрее, чем предполагали, – весело сообщил разрумянившийся на морозе Финдекано и, уступив место в дедовых объятиях спешившимся следом Инголдо и Артаресто, обернулся подать руку кузине. Арэдель как всегда спрыгнула сама.
- И собраться, и добраться, – улыбнулся Финдарато и помахал высунувшимся в окна цитадели форменосцам, окликавшим прибывших гостей. – Вопреки опасениям, не заплутали в ваших холмах.
- Это затруднительно, если знать ориентиры. А что остальные? – спросил позднее слегка запыхавшийся Финвэ, когда с приветствиями было пока покончено, и он, наконец, поставил смеющихся внучек обратно на землю.
Подоспевшие нолдор не теряли времени, и двор быстро наполнился суетой. Конюшие увели лошадей. Кто-то бросился искать лордов, кто-то готовить комнаты и разжигать огонь в подходящем зале, кто-то предупреждать кухню о внезапно наметившимся большом застолье. Подмерзший и притихший Форменос будто просыпался, стряхивая дремоту.
- Они извиняются и оправдываются в письмах, – фыркнула Ириссэ на вопрос Короля, отбросила от лица растрепавшиеся волосы и принялась с любопытством озираться по сторонам. – Как быстро вы здесь обустроились. И какая высокая башня… - Миндон Эльдалиэва выше, – не преминула заметить Нэрвен и, взглянув вверх, проворно отскочила в сторону – два свалившихся с башенной галереи снежка достались Королю.
- Амбарусса! Где вы все ходите?! – отряхивающийся Финвэ беззлобно погрозил близнецам кулаком. – Живо спускайтесь встречать гостей! И скажите отцу!
- А мы и встречаем! Айа, Финдекано! Айа, Ириссэ! Айа, Финдарато, Артаресто, Артанис! – донеслось сверху на два голоса, и две взметнувшиеся руки замахали в ответ на возгласы внизу. – Это такое форменосское приветствие! А отец в кузне, и вряд ли выйдет до обеда!
- Не знаю ничего! – крикнул Финвэ. - Живо зовите его!
Рыжие головы, виднеющиеся за далеким выступом парапета, в кои то веки без лишних пререканий скрылись, и Финвэ вновь опустил взгляд на гостей.
- Остальные подумали, что им будут не слишком рады, и решили не обострять… По правде, мы и сами колебались, – помедлив, негромко произнес Финдарато, переглядываясь с братом.
- Пустое, – покачал головой Король и слегка улыбнулся, приобнимая его за плечи. – Феанаро пропадает либо в кузне, либо на стройке. И пыл тратит там же. Все остальное его не слишком интересует. И потом, скучаю-то по вам я.
- Вот это я им и говорил, – хмыкнул Финдекано, локтем пихая младшего кузена. – Дед не отдаст нас на растерзание.
- Не отдам, – Финвэ рассмеялся и, ухватив свободной рукой все еще крутящуюся на месте Ириссэ, увлек внуков за собой. – Идемте уже в тепло. Наверняка ведь замерзли с непривычки.

Троица средних отпрысков старшего сына, как выяснилось только теперь, еще рано утром сбежала гонять по лесу дичь и в устройстве гостей в крепости участия не приняла. Зато едва Король с гостями переступил порог Привратного зала, и высокие своды еще не полностью обжитой цитадели усилили гулкий звук их шагов, навстречу им влетели Майтимо и Макалаурэ. Влетели, огласили пустое пространство восторженными возгласами, стиснули кузенов в объятьях, ухватили под руки и споро потащили за собой. Вперед по коридорам и лестницам, чтобы сейчас же на ходу приняться рассказывать и расспрашивать. И, глядя на эту обоюдно искреннюю и теплую встречу, идущий позади шумящих внуков Финвэ не скрывал одобрительной улыбки, радуясь тому, что связь между ветвями королевского Дома держится не только на нем одном.
И вот теперь, когда необходимые распоряжения были отданы, плащи и теплые камзолы гостей отправились сушиться, а самих их рассадили и посулили горячего «форменосского» вина, прервавшиеся рассказы продолжились. Прибывшие делились вестями из Города, феанарионы говорили о своем здешнем быте, а опустившийся на корточки перед камином Финвэ слушал сразу и тех, и других, и доносящийся из распахнутой двери шум. И пришлось изрядно подождать, прежде чем этот последний слился и исчез за приближающимся звуком быстро стучащих о камень подметок.
- Сказали отцу! Ответил, что «счастлив неимоверно» и сейчас придет, – от порога сообщили запыхавшиеся близнецы, влетая в тепло натопленную, увешанную яркими гобеленами комнату, и сразу повисли на шее Финдекано. – Айа, всем!
- Не уточнили, на сколько растянется это «сейчас»? – поинтересовался Финвэ. Отложенная в сторону кованая кочерга, которой он только что ворошил потрескивающие поленья, тихо скрежетнула по прутьям решетки.
- Не-а, – Амбарусса дружно мотнули головами и тут же, без прелюдий и расспросов влились в разговор.
Король едва заметно покачал головой и поднялся, чтобы разлить по кубкам нагревшееся на хитроумной, специально для того предназначенной горелке тепло пахнущее пряностями и яблоками вино. В Тирионе эльдар поступали наоборот – это же вино смешивали с резаными фруктами и колотым льдом, либо просто хорошенько охлаждали и утоляли жажду в жаркие дни. А здесь, на севере горячий ароматный напиток оказался лучшим средством, быстро согревающим изнутри даже самого замерзшего эльфа. - Кажется, в самый раз. Разбирайте, – свой кубок Финвэ наполнить не успел, поскольку, на мгновение подняв голову, отвлекся.
Из коридора в дверной проем бесшумно вплыл крупный полосатый серый кот. Остановился, по очереди пристально рассматривая присутствующих, потянул носом, задумчиво дернул задранным хвостом и выжидающе обернулся на нарастающий в том же коридоре звук быстрых шагов. И когда эти шаги стали раздаваться уже совсем рядом, кот переступил порог и направился к гостям.
Финвэ поставил почти пустой кувшин на стол и выпрямился. Старший сын появился в дверях несколько мгновений спустя. Оперся одной рукой о косяк, явно не в первый раз махнул другой по щеке, сильнее размазал черные полосы сажи и пробежался взглядом по приехавшим племянникам. Справа налево. Потом слева направо. Потом остановился на Артаресто, задумчиво склонил голову на бок, и, наконец, изрек:
- Кажется, кого-то не хватает. Но, надеюсь, этот «кто-то» успел потеряться не здесь.
- Айа, лорд Феанаро, – начал поднявшийся с места Финдекано. – Мой отец передает тебе приветствие. Остальные не смогли… - Мне без разницы, – не стал дослушивать хозяин крепости. – Раз приехали, располагайтесь. Мои сыновья проследят за тем, чтобы вы ни в чем не нуждались. И развлекут вас чем-нибудь. Надеюсь только, что крепость при этом уцелеет.
Выразительно глянув на старших отпрысков, Мастер посмотрел на отца:
«- И надеюсь, на этом мой хозяйский долг исчерпан?»
«- Можно было и поприветливее».
«- Можно было и вовсе обойтись».
- Наслаждайтесь.
Шевелящееся в зеве камина пламя успело перебросить со стены на стену темную тень, прежде чем та вслед за своим хозяином скрылась за распахнутой дверной створкой. Вылизывающийся у кресла Майтимо кот замер, задумчиво повел ушами и вернулся к своему занятию.
- Ну вот, все живы и никто не покалечен, – делано рассмеялся Финвэ и потрепал по плечу замершего с кубком у рта Артаресто.
Веселые разговоры, впрочем, вскоре возобновились.

***

Теплый золотистый луч отскакивал от новенького цветного витража, только вчера заменившего разбитое стекло, цеплялся за бугристую наледь на парапете крытой галереи и красочными бликами рассыпался по чудом незатоптанному пятачку белого снега. В паре дюжин шагов от этого пятачка начинался самый пологий из склонов Крепостного холма, тщательно расчищенный несколькими днями ранее и отданный на откуп младшему поколению обитателей Форменоса. Преимущественно младшему.
Стоящий на галерее Финвэ подтянул повыше меховой ворот полушубка и спрятал в нем улыбку, глядя, как удаляется вниз по блестящему скату куча-мала из камнетесов-подмастерий и коменданта крепости, провалившего попытку выгнать их убирать от снега Западный Двор. За несколько минут до этого сходная участь постигла и старшего конюшего, вздумавшего устроить внеочередную чистку своих «владений». И теперь наблюдающий за этим действом Король ожидал, когда же Малые ворота распахнутся, и из них выбежит ватага юных кузнецов, волокущих к склону своего Мастера.
День царил под стать настроению. Холодный воздух был свеж, и мороз приятно пощипывал лицо. Снег искрился на свету, до обостренного слуха долетали звонкие веселые голоса и смех, а из-под крыши галереи на наблюдающего Короля поглядывала любопытная вертлявая синица.
Совсем недавно перевалил за середину первый год жизни на севере, а прочные крепостные стены уже уверенно охватывали и пересекали большой холм. Сейчас они, укрытые снежными шапками, ждали весны, когда прервавшие работы холода сойдут на нет, и вокруг цитадели вновь закипит оживленное строительство. Пока же кузнецы ковали инструмент и оружие, охотники гоняли по лесам зверя, а желающие сновали между крепостью и Городом, развозя в обе стороны письма, вести и приглашения приехать. На последние оставшиеся в Тирионе откликались не то чтобы часто, но случалось. Вот только дети младших сыновей Короля заезжать в крепость не спешили. Поэтому сейчас, когда это, наконец, случилось, особо дорогие сердцу Финвэ гости сразу внесли в жизнь крепости свою толику веселья и задора, на склоне холма появился ровный скат, а близнецы время от времени возвращались к выяснению того, как это так не им, а Ириссэ пришла в голову столь замечательная идея.
Легкое хлопанье крыльев и сброшенный сверху снег прервали размышления Короля. Он провел рукавицей по волосам и, проводив взглядом упорхнувшую синицу, посмотрел под ноги. По каменному полу галереи с важным видом прошествовал давешний кот. Символически задел задранным хвостом сапоги стоящего нолдо, сузил зрачки на блики света на обледеневшем парапете и через мгновение уже независимо сидел на каменной кладке рядом с Королем. Тот, сдернув рукавицу, протянул руку и почесал серое ухо, на что вместо довольного урчания получил лишь едва уловимое движение хвостом. С годами и так чрезмерное чувство собственного достоинства, как казалось Финвэ, у кота только росло. То ли от склада характера, то ли под влиянием хозяина, то ли еще по каким причинам. И то ли это, то ли все тот же скверный нрав приводил к тому, что неспособных правильно произнести данное хозяином заковыристое имя, кот считал возможным не замечать.
- Кись, – без надежды попытался Финвэ, но в качестве исключения отведенная ему порция внимания, видимо, была уже израсходована. Впрочем, внезапное появление зверя говорило об одном…
Дверь за углом громко хлопнула, звук стремительных шагов разбил воцаривший на галерее покой, и вот уже остановившийся рядом с отцом первенец сердито стаскивал через голову кожаный фартук.
- Выгнал. Всех. Толку никакого.
- А я-то все ждал, что это они тебя выгонят. Нашел время для пламенных речей о многослойной стали, – усмехнулся Финвэ, кивая на уже несущуюся к горке шумную стайку учеников сына. Кто-то на бегу обернулся, увидел Короля с принцем и предупреждающе шикнул на товарищей.
Феанаро нарочито значительно погрозил им кулаком и, пожав плечами, сгреб с парапета мякнувшего кота. - Сегодня обычный день.
- Или нет? Или пора дать себе выдохнуть? И одеться, кстати, – заметил Король, кивнув на тонкую, местами прожженную тунику. - А я не дышу? – тот иронично вскинул брови, вместе с питомцем наблюдая за тем, как внизу верхом на Хуане проносится потрясающий камышиной Тьелпэринквар, а от него заливаясь смехом, улепетывают Ириссэ и Амбарусса.
- Ты меня понял.
Снова рядом открылась дверь внутрь крепости. Пара мгновений, и из-за угла выглянул Орвэ – один из юный кузнецов-учеников. Чуть помедлил, но все же подошел, протягивая хозяину Форменоса полушубок, и забрал с парапета брошенный фартук. - Лорд Феанаро… Я все убрал...
- Хорошо, – подмигнул Феанаро, отдавая отцу кота и одеваясь. – Еще раз зазеваешься и передержишь заготовку – будешь убираться до конца зимы.
- Да, государь, – выдавил из себя юноша и поспешил убраться из-под насмешливого взгляда наставника.
- Из парня будет толк, – последовало удовлетворенное заключение, когда тихие шаги смолкли. – Только слишком уж робок. - С тобой, пожалуй, осмелеешь, – едва заметно вздрогнувший Финвэ покачала головой и опустил завертевшегося кота на пол. - Не он первый, не он последний, – снова пожал плечами Феанаро. – Придется осмелеть.
- Сам смотри, – ученики от старшего принца нолдор сбегали редко, хотя выть от выходок и методов Мастера случалось многим. Впрочем, все потом сходились во мнении, что перенесенные страдания с лихвой окупались приобретенными знаниями. – Так что насчет передохнуть? Вы так разогнались, что меньше, чем за поллоа поставили жилые помещения и большую часть стен. Теперь ты собираешься за одну зиму набить оружием все хранилища?
- Почему нет? Все равно надо чем-то заниматься. Не в окно же глядеть.
- Иногда можно и так.
Феанаро только фыркнул.
Некоторое время они молчали, глядя вниз, но вскоре Финвэ заговорил снова.
- Финдекано привез письмо от Нэрданель.
- Вот как, – равнодушия в тоне старшего принца хватило бы на двоих.
- Ты мог бы написать ей.
- Мог бы. Но не стану.
- Вы теперь до Второго хора будете играть в молчанку?
- Как получится. Я мог бы написать, но не стану. Она могла бы, но не стала.
- Ты…
- Я не хочу это обсуждать, – оборвал отца Феанаро и перевел разговор. – Скажи лучше о другом.
- Да?
- К Ломэндилу недавно приезжал троюродный брат.
- Да, я помню.
- Я услышал их разговор. Тилвэ пересказывал вести из Города и несколько раз повторил «король Нолофинвэ». Король. Не наместник. Не просто лорд или принц.
- Конечно, я же оставил ему корону.
- А вместе с ней место в сердцах нолдор? Почему они так легко свыклись с тем, что произошло и приняли твоего среднего сына будто тебя? И что будет, когда ты вернешься?
- А что будет, когда вернешься ты?
Феанаро дернул бровью и отвернулся, обводя взглядом стену, галерею и уходящий вниз холм под ней.
- Это моя крепость.
- Это значит?..
- Это значит. А что и кого будешь выбирать ты?
Финвэ промолчал, положив руки на парапет и наблюдая за веселящейся внизу шумной толпой.
- Отец?
- Я буду уповать и делать все, чтобы за отведенное время ты понял, что тоскуешь по настоящему дому и отбросил лишнюю спесь, просто признав неправоту.
- Отличный план, – Феанаро криво усмехнулся. – Для начала стоит записать, где я неправ, и прикрепить свиток на стену. А то я все время забываю, о чем речь.
- Хватит ерничать, – не поворачивая головы, Король ощутимо пихнул сына локтем. – И кстати, о титулах…
Внизу куча-мала из юных кузнецов в очередной раз съезжала вниз по склону. Орвэ, видимо, вернул в кузню фартук Феанаро и теперь присоединился к товарищам.
- Отец?
- Ничего. Понаблюдай за собой.
Принц, не дождавшись от отца уточнений, отвел взгляд и озадаченно потер бровь. Финвэ молчал, глядя вниз и машинально выискивая в шумящей внизу толпе внуков. Сейчас на склоне собрались все. Артанис с помощью кузины не без труда вытащила из цитадели Артаресто, и теперь тот был с ног до головы вывалян в снегу и волей-неволей влился в снежную баталию, развернувшуюся стараниями вошедших в раж охотников во главе с Турко и Карнистиром. Куруфинвэ наблюдал со стороны, изредка поддерживая то одну, то другую сторону, а больше присматривал за снующим туда-сюда Тьелпэринкваром. Близнецы и Арэдель, казалось, были сразу везде, и только старшая четверка, ни капли не смущаясь, последовательно полировала подметками блестящий на свету скат.
- Ладно, довольно стоять, – произнес, наконец, Финвэ и, опомнившись, натянул на озябшую ладонь смятую рукавицу. – Пойдем спустимся.
- Пойдем, – рассеяно пожал плечами Феанаро и первым пошел к прячущемуся за поворотом входу в цитадель.

Глава VI
Если

Феанаро уехал из крепости незадолго до полудня. Ворота Форменоса плотно закрылись за ним и за его спутником – глашатаем Манвэ, и омраченный только что произошедшим Финвэ поспешил подняться на стену, чтобы проводить взглядом фигуры быстро удаляющихся всадников.
Посланник Валар явился под стены Северной Твердыни, когда утро уже окончательно вошло в силу, крепость полностью проснулась, и эльдар живо сновали по двору и переходам, предаваясь обычным дневными заботам. В сопровождении двух встретивших его у подножия холма часовых вестник проехал под сводами воротной арки и остался ждать у высокого каменного крыльца, пока воины разыскивали в замке Короля нолдор и Государя Форменоса. Удивленный неожиданным визитом Финвэ торопливо спустился из своих комнат и, сходя по ступеням, сразу обратил внимание на растущую вокруг застывшего майа толпу эльдар, оставивших свои дела и негромко перешептывающихся за спиной у гостя....
- Айа, Эонвэ, - окликнул его Финвэ, останавливаясь в паре шагов от верхового и невольно задирая голову. – Форменос и его жители приветствуют посланца Валар.
- Айа, Нолдоран, - чинно склонил голову майа. – Валар передают приветствие Форменосу и его жителям. - Не стоит топтаться на пороге. Оставь коня, о нем позаботятся, и пройдем внутрь, – Финвэ сделал знак мнущемуся здесь же конюшему, но тот остановился, когда вестник отрицательно качнул головой.
- У меня послание от Короля Мира для всех эльдар Форменоса и для его хозяина в первую очередь. Пусть они соберутся и выслушают меня.
Странное дело, майа говорил мягко, и в его голосе не было вызова или приказного тона, но Финвэ видел, как по лицам собравшихся нолдор проскользнула тень недовольства, и шепоток в толпе окрасился раздражением.
- Если весть действительно столь важна, придется спуститься с холма. Даже Большой двор не вместит всех, – помедлив, Король нолдор развел руками и, видя, что взгляд майа переместился, обернулся.
- Неужели случилось что-то необыкновенное, и Валар решили, что теперь-то пора начать распоряжаться в Форменосе? - Это не распоряжение, Феанаро. Король Мира поручил мне огласить его слово. Попроси нолдор собраться и выслушать меня. Наконец-то явившийся Феанаро остановился под высоким сводом распахнутого портала и, сложив руки на груди, плечом опирался о стену. За его спиной молча стояли Куруфинвэ и Карнистир, и лица всех троих отнюдь не выказывали приветливость и радушие.
- Что же это, если не распоряжение? – раздраженный возглас долетел до слуха Короля из полутьмы Привратного зала, и он вынужден был вмешаться в нарастающую ссору.
- Карнистир, замолчи. Посланник Валар не проделал бы этот путь из-за пустяка. Эрвэ, созови нолдор к подножию холма. – Облаченный в легкую кожаную броню капитан замковой стражи кивнул и, махнув мгновенно скрывшимся в толпе часовым, вернулся в крепость. – Эонвэ, оставь коня здесь, он никуда не денется.
На настойчиво повторенную просьбу майа не стал отвечать новым отказом и, еще раз внимательно посмотрев на стоящего у дверей Феанаро, все же спешился. Белоснежного скакуна увели, и его хозяину пришлось остаться подле Финвэ и вместе с ним дождаться, когда во дворе соберутся все принцы, Феанаро неторопливо вручит свой кузнечный фартук и рукавицы кому-то из подмастерьев, небрежно поправит перехватывающий волосы шнурок и, ни к кому не обращаясь, процедит:
- Идем.
Вниз они спускались молча, и тревожное ожидание разливалось в воздухе и заставляло идущих беспокойно переглядываться. Что за весть ожидала их, можно было лишь гадать, но Финвэ думал о том, что едва ли слово Валар принесет беду. Возможно, Феанаро предложат признать свои ошибки и примириться с братом. А потом вместе со всеми форменосцами вернуться в Тирион… Но угадать что-то по лицу глашатая было невозможно: Эонвэ выглядел бесстрастно и сосредоточено. И если его и через него Валар и интересовали мощные крепостные стены и башни Форменоса, то вестник этого не показывал, ограничиваясь тем, что спокойно смотрел перед собой или на быстро заполняющих Сход эльдар.
Сходом непризнанно называлась просторная утоптанная и выровненная площадка у подножия холма, где за минувшие семь лоа обитатели Форменоса справляли разного рода празднества, тренировались в воинском искусстве и проводили прочие требующие места собрания. В конце лета часть площадки привычно уже занимали коробы и корзины с красными, кисло-сладкими яблоками, что хорошо родились на севере. С набранной на близком болоте клюквой, с лесной черникой, грибами и прочей сезонной добычей. Все это добро ждало отправки на кухню, в погреба, либо на широкие стальные поддоны, на которых должно было высушиться и сохраняться про запас на зиму и весну.
Сейчас нагромождение кузовов и корзин затерялось где-то за спинами собравшихся на призыв эльдар. Куда более многочисленных, шумных и недовольных, чем та толпа, что только что присутствовала при разговоре во дворе.
- Все? – поинтересовался у приблизившегося Эрвэ Феанаро, остановился и, не глядя, пропустил Эонвэ в центр образовавшегося живого кольца.
- Вроде да.
- Хорошо. Устройте вестнику возвышение, и надейтесь, что выступление не затянется.
Майа пропустил колкость мимо ушей и молча прошел мимо расступившихся нолдор к стоящей здесь же повозке. Развернувшись, Феанаро вышел прочь за пределы круга и поднялся на несколько шагов по склону, где присел на обросший мхом валун. Финвэ подумал, что сыну претит смотреть на посланца Валар снизу вверх, но сам остался, где стоял. Сейчас ему вдруг вспомнился другой неожиданный гость, чье появление вызвало в Форменосе долгие тревожные пересуды и способствовало тому, что на стенах установили круглосуточные караулы.
Мелькор, в отличие от Эонвэ, пришел на границе дня и ночи, и серебряный свет Телпериона делал его возникшую в арке ворот черную фигуру еще более зловещей. Финвэ не испытал ни малейшей радости от этого появления и попытался остановить сына, когда тот точно так же, как сегодня, вышел на зов гостя и слушал его с высоты крыльца, прислонившись к каменной стене. Мелькор просил разговора наедине, и Короля нолдор тревожили закономерные опасения, но Феанаро только отмахнулся и, быстро спустившись вниз, вместе с Валой отошел в тень арки. Стоя у портала, Финвэ с внуками мог лишь наблюдать со стороны и бросать обеспокоенные взгляды на стены и бойницы, где уже появились вооруженные луками и метательными копьями воины. О чем шла речь, было неслышно, и только когда Мелькор подступил к принцу совсем близко и, склонившись, положил ладонь на плечо, Феанаро отпрянул, и тогда уже его яростный выкрик разнесся по всему Двору. Ошеломленный таким порывом Вала, кажется, хотел сказать что-то еще и даже вновь протянул руку, но, видимо, как по команде выдвинувшиеся из укрытий стрелки его в этом разубедили, и он был вынужден проглотить оскорбление. Не дожидаясь прямого приказа, часовые в надвратной башне привели в действие механизм, и массивные створки медленно и тяжело закрылись, отрезав униженного Мелькора от замка. Феанаро дождался, когда ворота, тихо стукнувшись оковками, сомкнулись, и только тогда развернулся и, явив замершим наблюдателям перекошенный гневом лик, молча вернулся в цитадель. Следующие несколько дней он провел в своих запертых изнутри покоях, и только изредка выбивающуюся из-под двери полоску серебряно-золотого света заслоняла его мечущаяся тень. Финвэ так и не удалось вытянуть подробности тревожного разговора, и на вопросы о том, чего хотел нежданный гость, первенец ответил только раз и односложно: «Камни». Спешно посланные в Валмар гонцы вернулись ни с чем, рассказав, что Мелькор ушел из Валинора, и Валар не смогли его схватить. Казалось бы, ничего страшного не произошло, и даже наоборот – теперь Аман не был омрачен присутствием Темного Валы, но с того дня тень легла на сердце Финвэ, и он более не чувствовал Форменос защищенным…
- Король Мира, Владыка Арды Манвэ Сулимо послал меня объявить жителям Форменоса о том, что нынче на склонах Таникветиль будет устроено празднование в честь урожая. Оно будет пышнее всех предыдущих, и Валар хотят, чтобы это событие способствовало восстановлению покоя среди нолдор, а ссоры были разрешены и преданы забвению. И посему Манвэ созывает всех вас в свои чертоги, дабы рознь была окончена и урожай чествован всеми эльдар Амана.
Финвэ, отбросивший свои воспоминания, слушал не без удивления. Столько шума ради приглашения на праздник? И этот шум явно не способствует примирению даже не слишком горячих голов с решениями Валар и смутой среди нолдор… Хотя недовольство собравшихся постепенно смягчалось, и Король слышал, как тут и там уже начинаются обсуждения на предмет «не поехать ли?». Вон, и близнецы уже оживленно пихают друг друга локтями и что-то разом шепчут в оба уха Макалаурэ. - Вот как, – отозвался со своего валуна первенец и поднялся на ноги. – А можно было подумать, что Мелькор войной двинулся на Аман, и нас призовут под стяги. Но раз речь всего лишь о празднике, то передай своему Королю: мы благодарим его за приглашение, но за семь лоа в Форменосе привыкли веселиться своими силами, и этот урожай не будет исключением. Все желающие, впрочем, могут последовать призыву и отправиться к Таникветиль. Здесь никогда никого не удерживали силой. Договорив, Феанаро развернулся и сделал несколько шагов вверх по склону, но Эонвэ заговорил вновь:
- Значит ли это, что ты отказываешься предстать перед троном Короля Арды?
- Да, - бросил через плечо продолжающий подниматься Феанаро.
- В таком случае Манвэ Сулимо повелевает тебе явиться.
Старший принц нолдор остановился и медленно развернулся. Разговоры в толпе разом оборвались, и взгляды собравшихся заметались между возвышающимися над ними глашатаем и Государем Форменоса.
- Манвэ приказывает мне? – растягивая слова, тихо произнес Феанаро, и Финвэ, даже стоя внизу, видел, как на его скулах мгновенно вспыхнули яркие пятна румянца.
- Да, - подтвердил Эонвэ, и волна гневного ропота прокатилась над Сходом.
- И остальным Манвэ отдает такой же приказ? – процедил принц, вцепившись взглядом в вестника. Финвэ замер, ожидая ответа. Если он будет утвердительным, то останется ли хоть малейший шанс на примирение? И пожелают ли нолдор Форменоса покориться воле Валар? Нахмурившийся Король невольно стиснул кулаки и подумал, что стремление насильно примирить стороны едва ли достигнет своей цели.
- Нет, повеление Манвэ касалось только тебя. Прочие вольны ехать или остаться согласно своему желанию.
- Вот как, - повторился Феанаро и окинул взглядом вновь затихших эльдар. Финвэ почти ожидал от него отказа и было собрался послать мысленный призыв сдержаться, но первенец сделал над собой усилие и ответил бесстрастно. – Тогда все желающие могут идти собираться. Турко, седлай моего коня. Морьо, принеси чистой воды, целую рубаху и дорожные сапоги с плащом, – не сводя взгляда с Эонвэ, он вернулся к обомшелому валуну и вновь опустился на него.
- Ты не хочешь переодеться согласно поводу? – не без удивления спросил майа, и двинувшиеся было к замку принцы остановились.
- Манвэ Сулимо приказывает мне это?
- Нет, об этом речи не шло. Но…
- Прекрасно. Тогда я сам решу, что согласуется с поводом.
Тьелкормо и Карнистир, обменявшись мрачными взглядами, продолжили свой путь, и к ним один за другим начали присоединяться остальные нолдор. Амбарусса, совсем недавно светившиеся предвкушением, бросили на Эонвэ неприязненные взгляды и убежали следом за братьями. Толпа быстро редела, и, судя по нахмуренным лицам, эльдар отправлялись вовсе не вынимать из сундуков праздничные наряды.
- Король нолдор почтит своим присутствием празднество и порадует Королеву, детей и внуков долгожданной встречей? Направившийся к застывшему на камне первенцу Финвэ обернулся и, помолчав, ответил:
- Уезжая из Тириона, я сказал, что не вернусь и не встречусь с народом, пока мой старший сын в изгнании. Как бы мое сердце не желало встречи с родными, я не нарушу своего слова.
Эонвэ лишь молча склонил голову, принимая ответ, и спустился, наконец, с повозки.
«- Не смотря ни на что, постарайся не усугубить положение», – Финвэ присел на валун рядом с сыном и мельком махнул все еще в замешательстве ждущим чего-то нолдор. Каждый бросил на глашатая по новому недружелюбному взгляду и удалился в сторону крепости или домиков Нижнего Городка. Последними ушли внуки.
«- Усугубить? Куда уж дальше?» - безмолвно скривил губы Феанаро и посмотрел на отца. – «Ты все еще считаешь, что Валар справедливы?»
«- Они, как и я, хотят примирения», – Беззвучно качнул головой Финвэ и ладонью накрыл сжатую в кулак руку сына. – «Если бы не мое обещание, я бы поехал с тобой. Но сейчас могу только просить тебя смирить гнев и проявить благоразумие.
Поговори с братом и забудь ссору. Хотя бы ради меня». – Дождавшись, когда Феанаро нехотя кивнет, Король едва заметно улыбнулся и поднялся на ноги.
- Вставай и умывайся.
Пока нечасто покидающий кузню Мастер смывал с себя пот и сажу, Финвэ наблюдал за терпеливо ждущим глашатаем и раз за разом прокручивал в голове произошедшее. Хотелось надеяться, что все еще обойдется… Когда ведро с колодезной водой опустело, и светлый лик Феанаро стал действительно светлым, Турко и Ильмэ – главный замковый конюший привели оседланный коней. Вороной Сурэ зло тянул повод, и Охотнику приходилось прикладывать усилие, чтоб удержать его от стремления цапнуть своего белоснежного собрата. Куруфинвэ с черным свертком под мышкой обогнал идущих у самого подножия и, остановившись подле отца, протянул ему гребень и новый шнурок для волос. Троица младших, продолжая на ходу спорить, прибежала следом и продолжала шумно трясти тремя разными рубахами, пока Финвэ не шикнул на них, и они не притихли. С нехитрыми сборами было покончено быстро, и уже пару минут спустя натянувший простую черную котту и высокие черные же сапоги Феанаро обнял сыновей и отца и вскочил в седло. Эонвэ, не говоря ни слова последовал за ним, и оба всадника, провожаемые вновь выглянувшими на улицу нолдор, выехали за пределы Нижнего Городка.
Теперь форменосцы опять стекались на Сход и Большой двор и, не стесняясь, принимались бурно обсуждать произошедшее. Большие ворота на всякий случай затворили, а Финвэ, глядя на все это, еще долго стоял на гребне стены и посматривал на горизонт, где вскоре исчезли из виду две темные точки.

***

Оставшийся день прошел тревожно. Пересуды не прекращались, обычно кипучая жизнь застопорилась - нолдор сбивались компаниями и продолжали вспоминать давние и недавние события и потеряли интерес к заурядным нуждам замкового хозяйства. Принцы разбрелись кто куда, и только ближе к вечеру Финвэ узнал, что Тьелкормо и близнецы, а может и еще кто-то, сбежали на охоту. Удивляться было нечему – молодежь часто выпускала пар именно таким способом, и Король был даже рад, что внуки не остались в крепости и не копят по углам желчь.
Сам Финвэ провел время не менее бестолково – безмолвно бродя по стенам и переходам замка, и тщетной оказалась попытка отвлечься на начатые недавно чертежи и схемы новых подъемных механизмов. Он думал о том, к чему приведет этот праздник, смогут ли сыновья найти общий язык, и о том, как сильно он хочет, наконец, вернуться обратно – в Тирион. Перетянутые тесемкой письма Индис толстыми пачками лежали в ящике стола, и Король, отпихнув в сторону свернувшиеся трубками бумаги, перебирал их, не читая. В этом не было необходимости – он прекрасно помнил каждое слово, выведенное на тонкой бумаге. И сейчас он пожалел о том, что не подумал передать через Феанаро хоть пару строчек и получить на них новый ответ. Оставалось надеяться, что тот заслужил за эти годы прощение Валар, и тогда Финвэ сможет счесть свое слово выполненным, и нужды в переписке уже не будет.
Тяжелый ящик медленно и бесшумно скользнул в нутро стола, скрыв дорогие сердцу бумаги от посторонних глаз, а Король нолдор поднялся и подошел к окну. Было еще по-летнему тепло, и створки не мешали свежему воздуху проникать в комнаты. Вот только… Финвэ оперся о подоконник обеими руками и выглянул наружу, вглядываясь в горизонт. На мгновение ему показалось, что мягкий свет Часа Смешения стал тусклее, и небо вдалеке на востоке стало темнеть.
- Глупость какая-то… - пробормотал нолдо, хмурясь и опуская взгляд на лежащий внизу замок. Часовые на стенах и воротах, кажется, тоже что-то заметили и сейчас обменивались тревожными возгласами, указывая друг другу в сторону теперь уже явственно мрачнеющего горизонта. Казалось, будто огромная туча ползет от Таникветиль к Форменосу, и усиливающийся ветер подгоняет ее.
Финвэ отпрянул от окна как раз в тот момент, когда неожиданный порыв яростно стегнул по створке, и она с грохотом ударилась о стену, едва не зацепив эльфа. Стекла жалобно задребезжали, но уцелели. Снаружи доносились уже отчетливо смятенные голоса, и только что стоявшие во дворе женщины спешили укрыться в замке. Король молча захлопнул окно, затянул щеколду и быстро пошел к выходу в коридор. Слегка запылившийся уже меч висел на своем месте у двери, и Финвэ не глядя снял его с крюка. Теперь навстречу ему бежали перепуганные нисси, долетали до слуха оклики – кто-то искал ребенка, кто-то мужа или брата, и все безоглядно стремились быстрее забиться подальше от надвигающейся темноты. Король приостановился, чувствуя, что тот же неодержимый страх проникает и в его сердце, и он тоже может дрогнуть и, выронив оружие, броситься следом за спасающимися. С момента появления тучи прошли всего пара минут, и вот уже не только женщины, дети и подростки неслись по переходам. Бежали кузнецы, воины, часовые со стен, и только никого из внуков Финвэ не увидел. Внезапно он вспомнил, что еще днем те уехали на охоту и сейчас не смогут даже укрыться за стенами. Кажется, эта мысль придала ему сил. Поясной ремень со свистом отлетел от ножен и упал где-то под ногами. Король, уже не обращая внимания на встречных, бросился вперед.
Двор был пуст. Тут и там валялись побросанные корзины, плащи, копья, а еще несколько минут назад чистое и безоблачное небо над крепостью было непроглядно черно. Финвэ, чутко прислушиваясь, медленно прошел вперед и остановился перед воротами. Было темно и тихо. Малейший отсвет Деревьев пропал, и теперь вокруг улеглась полная Тьма, и даже звуки, казалось, вязли в ней. Высящийся у него за спиной невидимый сейчас замок будто сжался, словно в ожидании удара, и Финвэ почувствовал себя его единственным защитником. Не отводя взгляда от угадываемых впереди окованных сталью створок, он обнажил меч и ощупью отбросил попавшийся под ноги шлем. Все еще было тихо. Холодный пронизывающий ветер никуда не делся, но дул зловеще беззвучно. Финвэ с силой выдохнул и, сжимая меч, подумал, что, верно, воздух сейчас вырвался из его легких белым зимним паром. Гравий под ногами чуть слышно хрустнул, и в унисон с ним прозвучал донесшийся из-за стены неприятный шепчущий звук, с каким металл медленно впивается в крошащийся камень. А потом тишина окончательно лопнула, и под грохот удара ворота содрогнулись.

FIN.

Сайт управляется системой uCoz